Покусы на пацане я нашел. Не те, правда. Вшивый он. И гниды в волосах. Подарок судьбы, одним словом. А так в целом — токсикоман, судя по серой коже, курит конечно, определенно социально запущен. В общем — фрукт еще тот. По виду ему лет 12, но такие растут плохо — так что может быть и 14–15 лет. Спрашиваю. Оказывается 14.
Саша самоотверженно наблюдает за тылом. Ильяс держит под прицелом все впереди. Николаич, Дарья и Андрей смотрят на меня. Излагаю ситуацию. От себя добавляю, что у Макаренко беспризорники при нормальном воспитании становились дельными людьми. Сейчас прогноз куда хуже — те беспризорники не нюхали клей, происходили от нормальных родителей, пропавших в Гражданскую войну, а не от пьяной хрони.
— А вшивость его сложно лечить?
— Это-то как раз просто. Полчаса в кабинете у дерматолога — и чистый.
— Значит проблема вся в том, что он сам хочет?
— Точно. Токсикоман безголовый нам не нужен. У них — если печень раньше не накроется — дорога одна — либо спиваются, либо наркоманят — это самые долгоживущие и удачливые.
Николаич задумывается.
— Слушай. Как там тебя, по человечески-то звать?
— Сыкатый!
— Я не про погоняло твое. Имя — как тебя звали по-людски?
— Ээээ… Демидов Сергей.
— Ну так вот, Демидов Сергей, ситуация простая. У нас в команде — люди. Я каждому доверяю. А ты пока — уж извини — крыса подвальная. Я тебя не виню. Каждый живет, как умеет. Но мне крыса в отряде — не нужна. Совсем. Если ты будешь стараться стать человеком — мы тебя возьмем с собой. Но тебе придется много чего делать, чего ты раньше не делал, и наоборот прекратить полностью многие свои привычки. Если тебе это влом — без вопросов. Мы — туда, а ты отсюда. Дорога нами расчищена. И лучше не обманывай ни себя, ни нас. Сейчас время такое, что если ты скрысишь и из-за этого погибнут хорошие люди — извини, я тебя пристрелю. Или он пристрелит. Или — он. Вот такие дела. У нас в команде нихрена свободы нет. Кайфа нет и скучно, хотя до черта всякой работы. Потому прикинь — тут неподалеку канцтовары. «Момента» — хоть залейся. Так что думай. Захочешь остаться — мы скоро обратно пойдем. Подберем на обратном пути — посиди в кабинете. Захочешь слинять — путь свободен. «Момент» — рядом. В кабинеты токо не суйся — тут таких дядек-теток много сидит.
Оставив пацана думать, продвигаемся до двери в лабораторию — благо тут она — в торце коридора. Ключ, который дал Сан Саныч мягко щелкает в скважине. Но когда мы закрываем дверь и нам навстречу выходит Валентина Ивановна, Николаич просит Андрея присмотреть за беспризорником. В общем-то я с ним согласен — беспризорщина тупа и жестока в основной своей массе и этот пацан может легко наделать пакостей — от просто насрать в коридоре в пику нам — скучным мудакам, до более серьезных пакостей — например убегая из поликлиники пооткрывать двери тех кабинетов, где сейчас тупо стоят зомбаки. С тем же успехом может и остаться и потом оказаться нормальным… Ну почти нормальным — печенка-то у него посажена все равно, да и по мозгам «Момент» и прочие растворители как кувалдой бьют.