– Ведь за нами во все глаза смотрела и смотрит вся деревня! – жаловалась Анна Фотини и ее матери. – Ну когда это закончится?
– Происходит то, что должно. Да и куда вам торопиться? – мудро заметила Савина. – Так будет лучше для обеих семей.
Анна, Мария и Фотини сидели в доме Ангелопулосов, где они якобы должны были выслушивать наставления Савины по шитью, но на самом деле просто обсасывали со всех сторон «ситуацию с Вандулакисом». Анна чувствовала себя козой, которую привели на сельский рынок и к которой прицениваются потенциальные покупатели. Однако она не собиралась упускать отличную возможность: ей уже исполнилось восемнадцать, школьные годы остались в прошлом, и теперь главной ее целью было выгодное замужество.
– Мне надо набраться терпения, – заявила она. – И потом, должен же кто-то заботиться об отце?
Естественно, вся забота о Гиоргисе лежала на плечах Марии, которая ради этого даже отложила на неопределенное время свою заветную мечту – стать учительницей. Однако девушка ничего не сказала, решив, что не стоит ссориться с Анной в такое судьбоносное для той время.
Лишь весной следующего года Александрос Вандулакис наконец понял, что, несмотря на разницу в материальном и социальном положении, решение Андреаса жениться на Анне не станет ошибкой. Как бы там ни было, девушка очень красива, достаточно умна и, похоже, искренне любит Андреаса. Поэтому после очередного обеда два отца перешли в гостиную, и Александрос Вандулакис заговорил без обиняков:
– Мы отлично осознаем все неравенство этого союза, но других препятствий я не вижу. Жена убедила меня, что с вашей дочерью Андреас будет счастлив, как ни с кем другим, поэтому если Анна готова выполнять обязанности жены и матери, то мы не станем возражать.
– Я не могу предложить вам большого приданого, – констатировал очевидное Гиоргис.
– И это мы тоже отлично понимаем, – был ответ Александроса. – Ее приданым будет обещание стать хорошей женой и по мере сил помогать нам вести хозяйство. Это непростая задача, и всем будет лучше, если мужчину поддержит достойная женщина. Через несколько лет я собираюсь уйти на покой, так что вся тяжесть дел ляжет на плечи Андреаса.
– Я уверен, она сделает все, что в ее силах, – спокойно произнес Гиоргис, хотя это спокойствие было показным. Масштаб власти и богатства, которыми обладала семья Вандулакисов, повергал его в смятение. Он чувствовался во всем: в массивной темной мебели, в роскошных коврах и гобеленах, в бесценных иконах, висящих на стенах… Гиоргис не раз говорил себе: «Какая разница, что я чувствую здесь? Главное, чтобы Анна смогла привыкнуть к такой роскоши!» И похоже, что в доме Вандулакисов его дочь чувствовала себя довольно непринужденно – в отличие от него самого. Анна непонятно как выучилась изящно пить из бокала, есть и вести светскую беседу так, словно была рождена в королевской семье – по крайней мере, так казалось Гиоргису. Но, разумеется, он знал, что дочь просто играет нужную роль.