– И что это означает? – поинтересовалась Анна.
– У меня лепра, – ответила сестра.
Эти слова прозвучали как приговор. Даже Анна не нашла что ответить. Все они отлично понимали, что означает такой диагноз, и необходимости обсуждать что-то не было.
– Я сегодня же поговорю с Маноли, – решительно заявил Гиоргис. – А завтра повидаю Александроса и Элефтерию. Надо как можно быстрее предупредить их всех.
С этими словами он вышел из комнаты. Его дочери некоторое время сидели вместе, но ни о чем не говорили. Анна раздумывала, стоит ли что-то рассказывать свекрови и свекру еще до того, как с ними поговорит Гиоргис. Возможно, если она сама сообщит им правду, это смягчит удар?
Несмотря на то что было уже довольно поздно, Гиоргис знал, что найдет Маноли в баре. Подойдя к молодому человеку, он не стал говорить обиняками, а сразу перешел к делу.
– Маноли, мне нужно поговорить с тобой, – сказал он.
Они сели за столик в дальнем углу бара, где их никто не мог услышать.
– У меня плохие новости. Боюсь, Мария не сможет выйти за тебя.
– А что случилось? Почему? Да говорите же!
В голосе Маноли слышалось искреннее недоумение. Он знал, что Мария вот уже несколько дней плохо себя чувствует, но решил, что ничего серьезного у нее быть не может.
– Расскажите, что произошло! – повторил он.
– У Марии нашли лепру.
– Лепру?! – прорычал Маноли.
Это слово громом разнеслось по бару, заставив всех посетителей замолчать. Впрочем, лепра была для жителей Плаки самой обыденной вещью, и вскоре гул голосов возобновился.
– Лепра… – уже тише повторил Маноли.
– Да, лепра. Послезавтра я отвезу ее на Спиналонгу.
– А как она заразилась? – спросил молодой человек, которого мгновенно охватила тревога за собственное здоровье.
Что мог ответить Гиоргис? Что лепра может в течение многих лет дремать в организме, не проявляясь абсолютно никакими симптомами, и что, скорее всего, Мария заразилась от матери? Мысли Гиоргиса перешли на Анну и на те последствия, которые могло иметь это известие для нее. Вероятность того, что она тоже когда-нибудь заболеет проказой, была бесконечно мала, но Гиоргис знал, что в этом еще надо убедить Вандулакисов.
– Я не знаю. Но не думаю, что кто-то мог заразиться от нее, – ответил он вслух.
– Даже не знаю, что сказать. Какая ужасная новость!
Маноли передвинул свой стул подальше от Гиоргиса. Он сделал это неосознанно, тем не менее его жест говорил о многом – от такого человека вряд ли стоило ждать слов утешения. Гиоргис смотрел на своего несостоявшегося зятя, словно видел его впервые. Маноли совсем не выглядел как жених, убитый известием о том, что свадьба с девушкой его мечты не состоится. Да, он был потрясен, но не более того.