Он поднял глаза, Гилд смотрел на него удивленно, почти с сочувствием, будто прочтя невеселые мысли родича. "Поле. Смятые колосья. Кровь. Смерть". Если можно считать счастьем погибнуть в бою, под чужими знаменами, на чужой земле, сражаясь за чужой тебе народ, значит, действительно нет у них больше дома, и нечего искать им на этой Земле. Он вздохнул и неловко улыбнулся новому знакомцу, желая его поддержать.
— Знаешь, давай ляжем спать. — Предложил он. — Ведь еще ночь, рассветет нескоро. Я тебя разбудил, но больше обещаю не беспокоить. Будем надеяться, что утро не принесет нам зла.
Он снова улыбнулся и увидел, как потеплело лицо родича, первый раз со времени их знакомства. Риан кивнул в ответ, соглашаясь.
Они снова расположились на широкой низкой кровати. Жар у Гилда прошел, и он невольно поежился от подкрадывающегося холода. Хозяин молча кинул ему одеяло взамен сброшенного плаща, и тот так же молча укрылся, с благодарностью приняв пушистый плед. Светильник был погашен, по землянке разлился полумрак, шли последние ночные часы перед рассветом. Было тихо, лишь где-то снаружи мерно капала с нависшей ветки талая вода. Зима кончилась, холода отступили, и повсюду сходили снега. Прежде, чем заснуть, лежа с открытыми глазами оба альва прислушивались к тишине. Странное это было чувство — лежать с кем-то рядом и не ощущать при этом ни недовольства, ни вражды, только покой и отдых. Они не мешали друг другу.
Боль отступила, пользуясь этим, Гилд прикрыл глаза и через минуту уже спал. На этот раз он не видел ничего, тихий полумрак землянки убаюкивал и охранял.
Риану снился дождь. Густая серая стена, выстроенная невидимой рукой от небес до моря. Холодный, мелкий, бесконечный дождь, какой бывает на морском побережье в самом начале весны, от которого мир становится похожим на древний выцветший гобелен. Светло серый песок, коричневатые холмы, черные мокрые камни, все в дымке и тумане. Это был хороший сон, из которого не хотелось просыпаться. Но привычка открывать глаза на рассвете победила. Он осторожно скосил глаза на своего гостя. Пусть спит, это целительный сон. Сны вообще любили бродить по лесу, и были частыми гостями в его скромной обители. Они являлись незваными, иногда с размаху бросая свою жертву в холодный пот, а иногда убаюкивая в нежнейших объятиях.
Риан встал и неслышно выбрался из землянки. Ему хотелось проверить птичьи силки, расставленные загодя в распадке возле ручья. Раненого неплохо было бы накормить супом, а в силок мог попасться и глухарь.
Утро выдалось похожим на сон, туманным и промозглым, пахнущим прелой листвой, грибами и новорожденной травой. Потом взойдет солнце и разгонит туман, и будет изливать животворное тепло на истосковавшуюся за жизнью и светом землю, но пока мир со всех сторон окутывала легкая дымка, глушившая и без того почти бесшумные шаги.