Тот печальный случай, когда критерии гуманизма неприменимы в принципе.
Значит, пора вступать в дело нам. Через недолгое время расстреляют кванги свои бомбы, стрелы тоже кончатся, и дело дойдет до рукопашной, где шансов у них круглый и абсолютный ноль. Любой из нас мог справиться с десятком квангов голыми руками, что же говорить о гоминоидах, против которых выйти один на один, имея в руках рогатину или бердыш, я решился бы только в самом крайнем случае.
Однако была в этом сражении некая странность, для нас, привыкших последнее время только и делать, что анализировать странности и непонятности, вполне очевидная. Словно бы оно разыгрывалось не само по себе, а в расчете на заинтересованного зрителя. И началось буквально за десять-пятнадцать минут до того, как мы подтянулись к театру военных действий и мои микрофоны уловили звуки боя.
Случись это часом раньше — оборона квангов уже была бы прорвана, а сами они перебиты. Шульгин, пока мы продвигались с ним к намеченному рубежу, оставив Олега в резерве, сказал, что монстры ведут себя необычно вяло. Не заметно в них той сумасшедшей ярости, с которой они штурмовали отель, и скорости, продемонстрированной при попытках прорыва через мост.
— Снег глубокий, — возразил я.
— В которых я стрелял, под снегом, как кроты-олимпийцы, шныряли! А эти — словно бы ими кто-то руководит, специально придерживает. Залегают часто, перебегают лениво…
— Ты, может, имел дело с ихним спецназом, а это какие-нибудь обозники, рядовые необученные, ограниченно годные…
— Или здесь — отвлекающая операция, а главные силы совершают сейчас фланговый обход…
— Все может быть. Давай чуть правее примем, вон к той высотке. Оттуда и обзор хороший, и к позиции квангов ближе. Если отступать начнут, мы их косоприцельным прикроем…
Как заправские биатлонисты, рванулись мы с Сашкой на крайний рубеж, добежали, сдергивая через голову ремни карабинов, распластались по обе стороны обледенелого куста. Иного укрытия не было на узкой, наклоненной в сторону фронта площадке. Снайпер, если он у врагов имеется, хоть один, снимет нас за два выстрела. Будем надеяться, что хотя бы здесь — нет.
Зато отсюда до правого фланга монстровской цепи было ровно четыреста метров, по делениям прицельной сетки. До крайнего окопчика квангов — чуть больше. Их катапульты располагались тактически грамотно, за обратным скатом гребня, огонь велся с корректировкой.
Один за одним в небо поднялись шесть дымных хвостов, неторопливо добрались до верхней точки траектории, и черные точки бомб посыпались вниз. Два разрыва легли хорошо, по скучившейся группе монстров, остальные с недолетом. Будем считать — заградительный огонь. Да к тому же несколько гоминоидов из середины цепи повалились ничком и навзничь, сраженные осколками.