Сехмет посмотрел на меня удивленно. Идеей разнотекущего времени он пока не овладел, поэтому воспринял мои слова так же, как нормальный человек, у которого психиатр вкрадчиво спрашивает: «А какой у нас сегодня день?» Но субординация есть субординация — вышестоящему положено отвечать, каким бы идиотом он ни выглядел.
Сосредоточившись, начал шевелить губами и пальцами. Неужели так трудно ответить с ходу на простейший вопрос? Но он был человек обстоятельный и в итоге выдал точный подсчет: «Двести одиннадцать дней». Считая, что местный, валгалльский день не намного длиннее земного, выходило, что физически мы отсутствовали здесь не более восьми месяцев. Те краткосрочные посещения, что случались у меня и у Шульгина через Гиперсеть и не по своей воле, к реальному времени отношения вообще не имели. Впрочем, нынешнее здесь пребывание к реальности отнести тоже трудно. Если раз и навсегда не заставить себя считать за подлинную реальность все, что с тобой происходит в данный момент. Хотелось бы, но трудно.
Я только собрался приступить к обстоятельному выяснению событий, случившихся за наше отсутствие, как мы приехали.
Пока Сехмет проводил инструктаж с личным составом базы, отправлял в воздух первую пару дирижаблей для поиска отступившего неприятеля, занимался другими командирскими делами, мы с удобством разместились в его штабной палатке. Удивительное дело, насколько правы были древние философы, в античные времена разрабатывающие теории о соотношении формы и содержания. Очень мало отличался походный быт воинов цивилизации, возникшей и существующей чуть ли не в другом рукаве Галактики, от такого же у наших авиаторов, хоть Отечественной, хоть Афганской войны. Поневоле поверишь Ивану Антоновичу Ефремову, что в своих высших проявлениях разум негуманоидным быть не может. Отсюда и все остальное.
Олегу, естественно, сейчас было гораздо интереснее, чем нам с Сашкой. Ему не довелось побывать у квангов тогда, а наши рассказы, просто в силу обстоятельств, затянувших нас в пучину куда более увлекательных приключений, не отличались последовательностью и тонкой деталировкой.
Мы, в ожидании Сехмета, решили приготовить товарищеский обед, для него лично или для группы офицеров его штаба, если он захочет кого-то пригласить. У нас, в Белой армии, по случаю успешно закончившегося боя плюс прибытия высоких гостей, сейчас без вопросов накрыли бы столы всему комсоставу, до подпоручиков включительно. Но здесь же кастово структурированное общество…
Известно, что кванги с удовольствием употребляли любую нашу пищу, за исключением мясной тушенки, пили, что нальем, хотя и в меньших дозах. Мы тоже за проведенный среди них месяц от голода и желудочно-кишечных расстройств не страдали.