— Вы так глубоко задумались над ответом на мой вопрос?
— Нет, дело в том, что я не привыкла обсуждать свои чувства с чужими людьми. Поймите правильно, моя любовь к Яго чиста и искренна. Меньше всего я хочу причинить ему боль. Но я не думаю, что вы тот, с кем мне стоит это обсуждать. И будь я менее уставшей, то поинтересовалась бы, на каком основании вы задаете мне столь личные вопросы.
— Надо же, вы именно такая, какой описывал мне вас Яго. — Это была первая фраза, которая ее действительно заинтересовала. — Бесстрашная и очаровательная!
— Да, это определенно обо мне, — усмехнулась Мина. — Яго вам рассказывал обо мне?
— Конечно, он прожужжал мне все уши о своей красавице кузине, которая заставила его плясать на рассвете в женском платье вокруг денежного дерева, чтобы количество царин в его копилке увеличилось в два раза.
— Ему было тогда двенадцать лет, — усмехнулась Мина.
— Это не оправдание того, что он повелся на розыгрыш пятилетней малышки.
— Может, развеете мои сомнения и расскажите мне кто вы?
— С удовольствием, я Дэймон Д'артуа Каде.
— Друг Яго по мужской гимназии! Вы жили в одной комнате!
— Совершенно верно! Я рад, что Яго упоминал обо мне.
— Еще бы. Судя по его рассказам, если в этом мире и есть человек, которому он уступает в шалостях и розыгрышах, так это вы.
— Приятно, польщен. Возможно, что он даже не преувеличил.
— Дэймон, вы действительно считаете, что Яго меня ревнует?
— А вы можете по-другому объяснить его поведение?
— Может быть, он объявил о нашей помолвке, а теперь страшно жалеет об этом и не знает, как от меня избавиться?
— Мина, я видел сегодня, как он говорил, что любит вас. Яго никогда этого не говорил ни одной женщине. Для него это не пустые слова. — Второй раз за вечер Мине напомнили об этом эпизоде. Возможно, кузен был прав, когда говорит, что к ней никто не подойдет, так как будут верить, что они любят друг друга. Впрочем, Дэймона это не остановило. Обо всем этом стоило подумать.
— Я давно не видел Джакомо, он сильно изменился с тех пор, как мы выпустились из гимназии.
— Почему вы не общались?
— Я жил у своего отца Корина Шагрин, он учил меня управлять сеймом.
— Только не говорите, что вы его наследник!
— Нет, к счастью между мной и саном еще четыре отцовских отпрыска.
— Счастливчик!
— Вы так страдаете от своего сана?
— Если отбросить то, что все считают меня обязанной нарожать кучу маленьких наследниц для себя и наследников для Яго?
— Понятно. Я понимал причины столь скоропалительной помолвки, но думал, что моего друга этим не проймешь.
— Видимо, вы не так хорошо его знаете. — Мина вступила на хрупкий лед и была рада, что танец подошел к концу.