К началу явныгх активных действий в войне нового типа, ведущейся Тайным Мировым Правительством, профессор Фёдоров относил агрессию против богатейшего и независимого Ирака в январе 1991 года, выполненную руками главного своего орудия – США. Переход к новой политике завоевания мирового господства посредством пресловутой глобализации новые кочевники начали, внедрив в Кремле в 1985 году, после многих попыток и неудач, своих ставленников. Объявила же тайная мировая власть о своих намерениях в 1930 году, назвав (понятно для посвящённых) и своё главное орудие, когда выпустила новую однодолларовую бумажку со множеством масонских символов.
Фёдоров никак не мог отделаться от своих размышлений обо всём этом, хотя и понимал, что это ничего не даст, что поздно предпринимать что-либо, ведь новая тоталитарная власть тайных (пока ещё) властителей мира, осуществляемая руками США и НАТО никогда не допустит никакого внутреннего противостояния себе. Правда, пока жив мусульманский мир, великий социалистический Китай, могучая Япония и набирающая силы независимая Индия, полной победы им не видать. И вообще, победы им не добиться – ведь сила правды, сила света непобедимы! Маленький соседний с ними народ Палестины согнуть не могут – где уж там мировое господство! И вообще, долго ли может просуществовать такое мироустройство, когда производят одни (в новых тёплых промышленных странах, в основном, Азии), а потребляют другие ("экономически успешные" представители стран "золотого миллиарда", непрошенно взявшие на себя функции всемирных распорядителей – организаторов)?! Но сейчас, но теперь, но временно, хотя, скорее всего, даже наверное – до конца его жизни. теперь они в силе (как и гитлеровцы под Москвой в 1941-м.).
Увидев натовский патруль, движущийся по направлению от драматического театра к памятнику Шиллера, Фёдоров взглянул на часы – 9 часов 37 минут. Рано, но стоять под дверью ещё опаснее. В конце концов, не прогонят! С этой мыслью Фёдоров потянул на себя старую, ещё немецкую застеклённую металлическую дверь библиотеки. "Видимо, библиотеку от закрытия или жёсткой регламентации доступа пока что спасает название – универсальная научная,– подумалось Алексею Витальевичу при этом.– Но сколько такое положение продлится, никому не известно. Быть может, библиотека работает свой последний день."
Рисковать Фёдоров не мог. Во что бы то ни стало он обязан завершить свою работу именно сегодня. Ради этого он и остался ночевать в Калининграде, напросился к бывшему своему товарищу по работе в университете, ставшему потом довольно крупным дельцом, владельцем издательского центра – своему полному тёзке Мальцевичу. Отношения с Мальцевичем у него были сложные. Тот изначально поддерживал сначала ельцинский, затем и путинский проамериканский режим, не желал видеть ни последовательного уничтожения русской культуры, ни геноцида, ни даже кричащего развала экономики, невозможности выживания страны в условиях "открытого рынка". Фёдоров же, ненавидя всю эту, как он называл, капээсэсовскую мразь – всех этих яковлевых, собчаков, Старовойтовых, кравчуков и Горбачёвых с Шеварднадзе, всегда был и оставался сторонником социализма, был по своим убеждениям беспартийным коммунистом.