Губин кивнул: «Согласен».
— Ну, вот и договорились, — голос Ольховикова звучал спокойно и уверенно. — Я тоже туда подъеду.
Когда, доехав на электричке до нужной станции, Журавская предложила не ждать переполненного автобуса и пройтись пешком, Смелков, видя краем глаза вышедших вслед за ними на перрон двух парней и девушку с рюкзаками, спокойно согласился. Но, идя по лесной дороге, старался держаться чуть сзади, ожидая нападения со спины. Опасения оказались напрасными. Журавскую было не узнать. Охотно рассказывала о своей молодости, школьных годах, учебе в театральном училище, выступлениях на сцене. Но Смелкова беспокоили явные знаки внимания, оказываемые ему как мужчине: она притрагивалась к нему при каждом удобном случае, кокетничала и явно поощряла к более активным действиям. Еще сидя в электричке, напротив него, она широко расставляла ноги и постоянно подергивала вверх подол платья, обнажая круглые колени, и это не оставляло сомнений в её намерениях соблазнить своего спутника. Смелков не всегда удачно реагировал на рассказ Журавской. Но она, увлеченная воспоминаниями, не замечала рассеянности своего спутника. Незаметно за разговором вышли из леса и, обогнув пруд, подошли к даче Журавской, расположенной у самого края.
Пока Галина Сергеевна открывала навесной замок на калитке, Смелков заботливо снял и отбросил в сторону завядший цветок ромашки.
Поднялись на крыльцо, и Журавская открыла дверь. Была она сама любезность.
— Я сейчас все приготовлю. А вы пока побродите по даче, осмотритесь как будущий хозяин.
Тон последних слов не понравился Смелкову. Но случай представился благоприятный, и он решил им воспользоваться. Быстро поднявшись в мансарду, мгновенно выставил из гнезда шпингалет и чуть приоткрыл окно. Теперь путь Губину был открыт.
Спустившись вниз, она поразился быстро накрытому столу. Разносолов не было, но свежие помидоры и огурцы, разложенные вокруг аккуратно порезанной колбасы. Радовали глаз. Правда, внушал подозрение графинчик с настойкой, выставленный хозяйкой. Но ведь можно отведать напиток только после неё или открыть бутылку вина, предусмотрительно захваченного им с собою. И Смелков посчитал своевременным вытащить из сумки привезенное вино, упаковку сыра и банку лосося. Женщина бросила на него настороженный взгляд:
— Давайте ваши припасы уберем в холодильник, а уж в следующий раз будем пировать за ваш счет. Сегодня угощаю я.
Помня о совете Ольховикова, Смелков возражать не стал.
Уловив донесшееся сверху из мансарды негромкое поскрипывание осторожно открываемого окна, он поспешил громко заговорить, отвлекая внимания хозяйки: