Зря ты так, Тур. Я уже не сопротивляюсь! Только учти, этот человек мне должен. Я лишь свое вернуть требовал.
«Он не знает, что весь его угрожающий треп с требованиями платить дань, на пленку записан. Потому и хорохорится. А в глазах испуг. Он по-прежнему меня боится. Лично мне сразу расколется. Я оказался прав: никогда ему не быть чемпионом нашего двора».
И легко подняв Шарика с асфальта, Туров снисходительно похлопал его по плечу: «О том, кто и кому сколько должен поговорим в моем кабинете. Я тебе сразу все долги верну. И даже с довеском — мало не покажется. Это я тебе обещаю. Мое слово верное — ты же знаешь!»
И окончательно сломленной неприкрытой угрозой бывшего приятеля из старомосковского дворика, Шарик понуро полез в оперативную машину.
Ты ж меня подманула… (отсроченная казнь)
Весть о том, что крашенная под блондинку худосочная Оксана выходит замуж за пожилого москвича быстро разлетелась по рынку. Девки, завидуя, чесали злые языки: «Ни кожи, ни рожи, а вот везет в жизни по-крупному. Какой бы ни был противным старикан, а квартира стоимостью в несколько десятков тысяч долларов Оксана отхватила по легкому».
Вечером, обсуждая эту новость с сожителем Галка мечтательно произнесла:
— Вот бы и мне подхватить старичка и закрепиться в Москве на законных основаниях.
К её негодованию Василь всерьез отнесся к необдуманному предложению:
— А что?! Надо обсудить это дело. Ты, девка, видная и в теле. На тебя многие покупатели засматриваются. Взять хотя бы того бородатого козла в очках. Он когда тебя видит, весь трясется. Так и пожирает глазками.
— И ты не будешь против того, что я лягу в постель с чужим мужиком, да ещё мне в отцы годящимся?!
— Погоди вскидываться! К молодому я бы тебя не отпустил, а к старому и ревновать нечего! Потерпишь пару месяцев, а как только пропишешься к нему, так он внезапно и умереть может. Разве не так? Тогда и мы с тобой заживем как следует. Даю слово сразу на тебя женюсь: вдовой не больше месяца пробудешь.
— А если не помрет?
— В этом не сомневайся! Нинка, виноградом у Назима торгующая, хвасталась, что её бабка готовит снадобе сердце останавливающее. Никакая экспертиза не определит, что дело нечисто.
— Опомнись Василь, на что меня толкаешь!
— Подумаешь, помрет одинокий старикан и без того на ладан дышащий. Нашла о чем жалеть.
— Да я не об этом! Мы с тобой вместе уже два года. Говорил, что любишь, а сам меня без жалости под чужого мужика подложить хочешь! Ну и сволочь же ты!
— Погоди лаяться! Я же о нас и забочусь. Что нам здесь вечно на чужбине без всяких прав маяться? Ты уж потерпи немного: жилье в Москве этого стоит. Зато потом заживем вместе как муж и жена. Я тебя и не попрекну никогда за этого старика.