– Грегор, – спросила озадаченная его поведением Констанция, – что ты хочешь делать, если мы не дойдем до какого-нибудь замка?
– А они здесь есть? – спросил Забубенный.
– Да, но до замка Шубичей еще далеко.
– Тогда будем ночевать в лесу, – решил Григорий, и по его спине невольно пробежал холодок.
Ночевать в лесу после встречи с медведем было не очень весело. Констанция, похоже, тоже так думала. Но другого выхода просто не было. Сколько ни говори «Замок, найдись!», посреди леса он сам собой не возникнет. А вот достойную поляну разыскать до наступления сумерек вполне можно.
И поляну они скоро нашли. Большую, рядом с дорогой. Григорий вместе с Иблио набрали дров и развели огонь туристическими методами. Скоро на поляне пылал костер. Жарилось мясо убитого в неравном бою медведя. И от этого оно казалось еще вкуснее. Накормив оглодавших придворных жестким мясом, Забубенный, выполнив свой долг, повалился под телегу, предварительно бросив на землю плащ тевтонского рыцаря. Он бы конечно расставил дозоры вокруг лагеря, но не фрейлин же ставить дозорными. И механик лишь приказал Иблио поддерживать огонь до рассвета, чтобы отпугнуть зверей. Или как получится.
– Грегор, – спросила его озадаченная Констанция, – но где я буду спать?
– Как где? – удивился вопросу Забубенный, – на телеге, дорогая. А если не хочешь на телеге, – лес большой. Мох мягкий. Выбирай любое место.
– Но, Грегор, не могу же я спать…
Окончание фразы Григорий не услышал. Приготовление ужина после душевной встречи с медведем отняло последние силы. И ему было абсолютно наплевать, где разместится жена императора и вся ее свита. Изнемогая от усталости и невзирая на все опасности, подстерегавшие его в ночном лесу, механик провалился в сон.
Спал он тяжело. Ему казалось, что во сне его пинали, толкали, пытались чего-то добиться от него, но он не проснулся до самого рассвета. Во сне ему пригрезилась какая-то неизвестная земля. Жаркая. Она начиналась сразу от каменистого берега моря, на котором стояла древняя крепость. Повсюду шумели пальмы, на них росли финики. Ветер перемещал барханы с места на место. По барханам бродили неприкаянные верблюды. В небе сновали розовые фламинго. Их было так много, что испуганный механик, попытавшийся было пересчитать эти розовые тела с крыльями, сбился со счета. Их было просто бесконечное множество.
Проснувшись, Забубенный стукнулся лбом о днище телеги, и, почесывая ушибленное место, пробормотал:
– Приснится же такое.
Затем осмотрелся, ощупал себя руками. Судя по всему, он был жив. За прошедшую ночь никто из обитателей чащобы его не съел и даже не укусил. Немного побаливали ребра после вчерашнего, но в остальном чародей чувствовал себя сносно. Можно было даже сказать, хорошо.