- Почему вы не приехали меня встретить? - спросила Мари, все так же тихо, и так же твердо.
- Мне помешали неотложные дела.
- Признаюсь, - продолжала Мари, - что допрос, которому меня подвергла ваша секретарша, мне был очень неприятен.
- У нее не было другого средства вас опознать. Надеюсь, что, по крайней мере, она сразу обратилась именно к вам?
- Сразу ко мне. Но куда вы меня теперь везете?
- К владельцу фабрики; он стар и очень болен. Меня к нему вызвали в половину пятого. Но я непременно хотел вас дождаться.
Она меня оглянула и произнесла:
- А почему вы хотите, чтобы я с вами ехала к этому господину, которого я даже не знаю? И еще вы говорите, что он совсем больной. Как только мы подъедем, я вас покину.
- Я вас прошу войти со мной. Иначе когда и где я вас снова встречу? Еще раз все отложится, это слишком много раз.
Мари долго молчала.
- Хорошо, - прошептала она, наконец.
После этого мы не обменялись больше ни одним словом. Когда такси остановилось, я выскочил и, через две ступеньки, вбежал на {14} второй этаж. Дверь мне открыла сестра милосердия. Старушка-экономка стояла в глубине передней.
- Он вас ждет, - сказала сестра. - Напрасно вы так опоздали, вышло лишнее волнение. С его сердцем это не годится.
- Вы вызвали доктора?
- Конечно, он должен придти с минуты на минуту.
Когда она это говорила, в дверях появилась Мари.
- Моя невеста, - сказал я.
Что во мне шевельнулось, какому я, внезапному, подчинился побуждению, - я не знаю. И так никогда, сколько я об этом ни думал, никакого объяснения этому своему порыву найти не смог.
И сестра, и старушка-гувернантка казались удивленными.
Что до Мари, то, вскинув ресницы, она молча и настойчиво посмотрела мне в глаза. Молчание ее я принял как должное.
- Простите мою бесцеремонность, - отнесся я тогда к сестре, - но я не мог оставить мою невесту на улице.
- Ах да, конечно, - промолвила та. - Я понимаю. Входите. Мари переступила через порог.
- Простите и меня, - произнесла она, здороваясь с обеими женщинами, но я не могла его оставить одного. Мое присутствие ему в помощь. Не правда ли?
- Правда, - подтвердил я.
- Идите за мной, - сказала сестра. - Оба? Или вы один?
- Если у него довольно сил, я ему ее представлю. А если нет, она тихонько выйдет.
Мы проникли тогда в полуосвещенную комнату. Старик лежал, откинувшись на подушки и дышал, казалось, с трудом. Глаза его были закрыты, руки протянуты по простыне. В комнате было жарко, даже душно, и пахло лекарствами. Искоса, я взглянул на Мари. Приложив ладонь к груди, точно ощупывая свое собственное сердце, она смотрела на больного почти со страхом. Рот ее был слегка приоткрыт, и, спустя несколько мгновений, она чуть прикусила нижнюю губу. Я заметил. что у нее очень ровные, очень белые зубы. Сестра приблизилась к кровати.