Ночью выбираюсь во двор.
Темная, непроглядная ночь — ночь-мечта. Я просидел у печи не меньше получаса, прежде чем различил справа от себя едва заметный силуэт часового. До него метров пятьдесят, не больше. До сарая ста метров нет, а стены его не видно.
В голове звон, голова кружится, но решил — поползу.
Зарыть документы надо возле печки. Печку-то я всегда разыщу, а найдется ли другое такое же приметное место, неизвестно.
Легко разгребаю руками мокрую, рыхлую землю под талым снегом. То, что документы размокнут, меня не беспокоит; главное там отпечатано на машинке и отмечено карандашом.
Лучше бы подкопаться под груду камней. Но там земля суше и подается туго. Пока отгреб несколько горстей земли, обломал ногти. Хватит. И так глубоко. Разровнял землю над зарытым пакетом, осторожно переложил камни, чтобы документы оказались под ними. Очень тихо, почти беззвучно идет работа. И вдруг — резкий треск. А руки-то грязные, разве ими можно трогать пистолет? Заест. После первого же выстрела останешься без оружия.
Внезапно перед глазами возникло небольшое серое пятно. Это еще что за чертовщина? Да это же булыжник, который я держу в руках. Почему же он стал виден?
Быстро оглядываюсь, вижу зеленую искру, крутой дугой уходящую в зенит. Вот оно что — ракета! Мертвенный зеленоватый свет залил все вокруг. Крыша сарая резко проступила на фоне черного неба. Только она теперь кажется плоской, словно вырезана из бумаги.
При ярком свете чувствуешь себя голым, беззащитным. Так и тянет рвануться в сторону, перебежать в укрытие. Но спасение только в неподвижности. Нужно слиться с кучей камней, с хворостом, с мусором.
Ракета отгорела где-то в небе за печкой, и снова черно вокруг — погасла. Теперь вперед!
Держу направление на причудливо изогнутую яблоню. Не выпускаю ее из виду. Наконец рядом с собою вижу знакомые изломанные ветви яблони.
Сижу под деревом, отдуваюсь, оглядываюсь, Ближний часовой еще виден, печка тоже как будто рядом — коротким, очень коротким кажется проделанный путь. В глубине сада — кусты. Прикрываясь ими от часового, можно, двигаться на четвереньках. Это и легче и, главное, быстрее. Через несколько минут я уже в поле, да так далеко от сада, что вижу звездное небо, не загороженное деревьями. Наконец-то я разгибаю спину, подымаюсь, иду во весь рост….
Определяю направление, откуда чаще всего доносятся выстрелы, — они по-прежнему раздаются у меня за спиной. Значится иду правильно — от деревни, от часовых, куда-то в поле. Конечно, там можно нарваться на патрулей, но если двигаться осторожно…