В ночной перестрелке миротворцев положили всех — как только огонь стих, он специально проверил следы: никто не ушел. Магрибцы потеряли семерых, да еще пятеро тяжелых стонали сейчас под пологом импровизированной палатки. Клеменс вызвал по рации подмогу, эвакуировать раненых. Морану было все равно. Сбежать не удалось, единственная радость — обзавелся не самой плохой пушкой. Хрен теперь кто ее отнимет, молодежь смотрит на него как на героя, и даже проф проворчал что-то одобрительное.
Можно попробовать на следующем привале.
— Моран? — Легок на помине, доктор стоял за спиной. — Вы точно уверены, что это писмейкерс? Слишком неумело воюют.
Трупы лежали рядком на утоптанной площадке. Вчера вечером магрибские солдаты расчистили себе место для сна, теперь на нем спали их противники. Только побудки уже не будет.
Натовский пустынный камуфляж, подсумки, жилет разгрузочный: экипировка у них отличная, ничего не скажешь, а вот люди — так себе. Мразь, отбросы, крысы тыловые. Настоящих вояк в первые годы повыбило, когда писмейкерс пытались взять ситуацию под контроль. Когда еще работала связь, и из штаб-квартиры миротворческих сил приходили какие-то приказы.
— Они растерялись от неожиданности, — отозвался Моран. — Думали, что перережут нас сонными. Часового сняли весьма грамотно, а потом… все пошло наперекосяк.
Он не стал говорить, почему. И так понятно, что, если бы не его «бессонница», на площадке такой же ровной шеренгой вытянулись бы трупы совсем в другой форме.
— Да и умельцев всех они давно закопали. Теперь одна шваль осталась, казначеи бывшие, писари да кашевары. Стволов и снаряжения море: склады ломятся, патронов — лет на десять и горючки хоть залейся. Вот они силой себя и почувствовали. Пугать местных, беженцев грабить и к стенке ставить — это они мастера. Вон, смотрите, док, двое в солдатских ботинках, один в кроссовках, а остальные и вовсе в шлепанцах. Курортнички, пижоны, мать их…
О главном Моран промолчал. Писари писарями, но и из штабных, похоже, кто-то выжил. С головой в нужном месте, а не только там, где сидеть надо. Быстро все просчитали. Едва ли не быстрее магрибских умников, если успели догнать их группу.
Клеменс присел рядом. Изжеванные кислотой рубцы явственно проступили на побледневших щеках.
— Сигарету, проф?
— Нет, спасибо, я не курю. Скажите, Моран, — он немного помялся, — вы хотели сбежать ночью?
Проводник поднял бровь, чуть улыбнулся краешком губ. Ай да док!
— Я видел: вы не стали разбирать рюкзак вечером. Да и бессонница ваша неспроста.
— Откровенность за откровенность, профессор. Да, я надеялся тихо уйти. Ни в какие высшие цели я не верю, а ваши пацанята все равно ничего и никого не в состоянии защитить. Деньги Магриба пахнут вполне конкретной подставой, которая мне совершенно не улыбается. Сами разберетесь, в общем. Теперь у меня есть неплохой ствол, два рожка, — Моран похлопал себя по трофейным подсумкам. — Жилет подберу получше. И вы меня не удержите, если я сам того не захочу. Поэтому сейчас ваша очередь. Что мы ищем?