Дверь осталось открытой — вызов, который он проигнорировал.
Сбросив с себя простыню, он схватил последний кусок поджаренного куска хлеба с ароматной корочкой. Он пах какими-то корнями, клубнями, вообще всем, что растет в земле, но тем не менее был невероятно вкусен. Он сожрал его, до последней крошки, а потом разбил на куски сам поднос, когда на него внезапно напала усталось и он уснул там, где сидел.
* * *
Павека разбудил теплый солнечный луч, упавший на его лицо, и неповторимый шум улиц Урика, ворвавшийся в его уши. Он вспомнил Оелуса, кусок хлеба, и то мгновение, когда его веки стали слишком тяжелыми для того, чтобы держать их открытыми. Прежде, чем он открыл глаза, его рука скользнула к шее. Шнур из кожи инекса был на своем обычном месте.
— Человек слова, — прошептал он.
— Ты проснулся, Павек? Они сказали, что ты проснешься, когда взойдет солнце.
Он сразу узнал этот юный, пронзительный голос. Оелус был безусловно человеком слова — не первый, которого встречал Павек, но этот эпитет не был простым комплиментом. Он встревоженно сел прямо, по ходу ударившись макушкой о низкий потолок. Берлога Звайна была еще одной подземной комнатой. Солнечный свет пробивался через беловатый кусок слюды, вставленный между связанными вместе костями, подпирающими стены и крышу. Павек невольно зажмурился, оказавшись после долгой темноты под солнечным светом, хотя и ослабленным слюдой. И почувствовал себя глупо, распознав знакомые звуки: прозрачная слюда заменяла один из бесчисленных камней, какими были вымощены мостовые Урика. Комната Звайна была вырыта под улицей или рыночной плошадью.
Бывший темплар потряс головой и не смог удержаться от жалкой усмешки. Не один раз за все эти годы он спускался в подземные галереи таможни или в свой собственный погреб в бараках, но даже не подозревал о том, что обычные граждане — и не-граждане — Урика также решали проблемы подавляющей жары и нехватки материалов для зданий зарываясь в твердую как камень землю.
— Почему ты смеешься?
— Где мы?
— Рядом с началом Золотой Улицы, недалеко от фонтана Ярамуке.
Павек быстро сориентировался: Звайн жил под одним из торговых кварталов города. Сначала это показалось ему глупым, но потом он понял, что это не так уж и нелепо. Темплары оставили охрану торговых кварталов самим купцам.
— Как ты нашел это место, Звайн? — Павек наклонился над костяной балкой, поддерживающей дверь. — Сколько-?
Мальчик твердо стоял на пороге. Ни Звайн, ни эта хлипкая дверь из тряпок и палок за ним не являлись непреодолимым барьером, но он должен держать себя так, как будто являлись.