Четверо чужих, обросших мужиков в драной одежде дрались с командой. Чужаки, держа в руках дубины довольно жуткого вида, напирали, пользуясь превосходством в длине своего оружия. Силы были примерно равны, и бой шёл с переменным успехом. Слышались крики ярости, стоны от ушибов, крепкий матерок.
Мишка никак не мог определиться, что ему делать. Павел крикнул:
— Помогай!
Чем? Как? Мишка выхватил из костра горящую головню, подскочил сбоку к нападавшему мужику и ткнул ему головней в лицо. Мужик взвыл, волосы у него на бороде затрещали и вспыхнули. Он заорал, бросил дубину и схватился за лицо.
Матрос — а это был Никанор — тут же воспользовался удобным случаем и сулицей ткнул нападавшего в живот. Мужик рухнул на землю и засучил ногами. Мишке стало страшно, он отбежал в сторону.
Численный перевес сразу сказался, разбойники дрогнули и, когда Трофим раскроил топором голову ещё одному татю, побежали и скрылись в тёмном лесу.
— Фу, отбились! Сколько же этого дерьма развелось — ни тебе по дороге с обозом проехать, ни на стоянках отдохнуть спокойно не дают. Раненые есть? — спросил Павел.
— Кажись, у меня рука сломана, — простонал Капитон.
На него напали неожиданно, и он не успел защититься. Благо тревогу поднял.
Корабельщики содрали толстую кору с дерева, наложили её на руку и всё обмотали холстиной. Спать уже никто не ложился.
— Молодец, парень, ловко ты головней в харю-то ему ткнул! — похвалил Павел. — А вообще-то знай, что какое-никакое оружие у нас в носу ушкуя лежит: топоры, сулицы, даже меч.
Мишка кивнул и спросил:
— А почему у него волосья на бороде затрещали?
— Тати по лесам сидят, бани годами не видят, и руки после жирной пищи о бороду вытирают. Промаслена борода-то, потому и загорелась. У тебя по годам твоим малым борода ещё не растёт, откуда тебе об этом ведать.
За полдня они успели подняться до верховьев Пижмы. Тут река уж вовсе узкая стала, в иных местах борта о берега задевали. От берегов команда и отталкивалась жердями. Мишка с интересом ждал — чем это кончится? Всё оказалось проще.
На берегу показался мужик в одних портах — без рубахи и босой.
— Всё, добрались до волока! — довольно сказал Павел.
Мужик на берегу подошёл поближе.
— Что, хозяин, перетаскивать будем?
— Будем.
— Две монеты.
Кормчий протянул мужику приготовленные деньги. Мужик свистнул залихватски — так, что уши заложило. Вскоре из леса появились ещё мужики, ведущие коней в узде.
Ушкуй выволокли на берег, поставили килем на жёлоб из брёвен, густо смазанных пахучим дёгтем, впрягли лошадок и потащили-поволокли. Команда шла следом.