— Ты чего встал — проходи!
Из-за прилавка вышел давешний купец.
— Здравствуй, Михаил.
— И вам доброго дня, дядя Аникей.
— Разговор у меня к тебе есть. Помощника я к себе в лавку подыскиваю — чтобы грамотный был, счёт вести мог. Был у меня помощник, да только зимой лихоманка его забрала. Давай-ка проверим, насколько ты учён. Держи!
С этими словами купец сунул Мишке в руки, покрытые цыпками, вощёную дощечку и деревянное писало.
— Пиши: два прибавить три.
— Чего писать, дядя Аникей, — пять будет.
— Откуда знаешь?
— Так это — из головы.
— В уме, что ли, посчитал?
Аникей заставил Мишку писать разные слова, складывать и вычитать простые числа. Выполненным заданием остался доволен.
— Подходишь ты мне, парень. Вот только видок у тебя! — покачал он головой. — Всех покупателей мне распугаешь!
Мишка смутился. Он и сам это понимал, да денег на новую одежду у него не было. Видел парень монетки несколько раз, но в руках держать не приходилось.
— Ты честен ли, не воруешь? — неожиданно спросил купец.
— Как можно? — возмутился Мишка. — Я же крещёный, в церкву хожу.
— Ну, это я так, для порядка. Согласен ли ты работать у меня? Жалованье положу — одна деньга в седмицу.
Мишка не знал, что и сказать. Одна деньга — это много или мало?
Купец расценил Мишкино молчание по-своему.
— Ну, харчи в обед, само собой — мои.
— Согласен! — выпалил паренёк.
— Однако же, — продолжал купец, — в таком виде тебе работать нельзя. Вот как сделаем. Я тебе рубаху и порты подберу. Как придёшь в лавку, будешь переодеваться. А заработаешь деньжат — за одёжу рассчитаешься, рубаха и порты твоими станут.
Обрадовался в душе Мишка, но виду не показал.
До обеда они вместе тюки тканей перетаскивали да пересчитывали. Товар перекладывал в основном Аникей, диктуя пареньку:
— Шёлк красный из Синда — один. Атлас хорезмский, лазоревый — один.
Не успевал Мишка — сроду на восковой табличке писалом не писал, от того и язык от усердия высунул.
До обеда они трудились, отрываясь от дела, когда покупатели заходили. В обед купец лавку прикрыл. На чистой тряпице снедь разложил: яйца варёные, кусок белого хлеба, лук, редиску, жбан кваса выставил. Квас вкусный, на ягодах сварен. От вида яств таких у Мишки аж скулы свело, но он терпеливо ждал, когда купец первым вкушать начнёт.
Такой вкуснятины паренёк ещё не пробовал. После перекуса снова принялись за работу, пока в лавке не стемнело.
— Тебя где черти носили! — стал ругаться дед, когда Мишка явился домой. — С утра глаз не кажешь, уж на дворе вон темень какая, а его всё нету да нету!
— Не ругайся, деда, я работать у купца Лазарева стал. Он мне рубаху и порты новые справить обещал.