— А, вы об этом. Да, совершенно верно, на «PZ-II» они устанавливают двадцатимиллиметровую пушку «Рейнметалл», но и только . Но это ведь не танк , этой машине на противотанковые пушки лбом не лезть.
— Хорошо, спорить не стану, тебе, генерал, виднее. – Приглушенный голос Берии доносился из десантного отсека боевой машины пехоты, куда он пролез через распахнутую заднюю дверь. - А здесь ничего, места много. Двери широкие, люки в потолке. Только с нашей-то винтовочкой все равно особо не развернешься, быстро наружу не выскочишь, автоматы армии нужны.
Впрочем, долго задерживаться он внутри не стал, а в БМД и вовсе только лишь заглянул, встав на гусеницу, через командирский люк. Мельком ознакомившись с устройством бронетранспортера и американской амфибии, Берия махнул рукой:
— Ладно, с железяками пусть наши специалисты уже на полигоне разбираются. Пошли обратно, вон уже и лейтенант вернулся и, насколько понимаю, наш гость из будущего.
— Товарищ народный комиссар, по вашему приказанию подполковник Крамарчук доставлен. — Наткнувшись на взгляд Берии, старший лейтенант сбился, скомкав концовку доклада.
— Ну, здравствуйте, Юрий Анатольевич, наслышан о вас, наслышан. — К удивлению всех присутствующих за исключением разве что невозмутимого майора), Берия неожиданно обратился к застывшему навытяжку Крамарчуку по имени-отчеству, видимо запомнив его еще во время рассказа Захарова. - Да не тянитесь вы... впрочем, если угодно, вольно. Я догадываюсь, что вы сейчас не слишком хорошо представляете, как себя вести, и это может здорово помешать нашему будущему разговору. А мне бы этого очень не хотелось. Категорически не хотелось, понимаете? Поэтому давайте уж лучше сразу как-нибудь так... неофициально.
Понимая, что всемогущий нарком ждет от него ответа, подполковник неуверенно кивнул:
— С...слушаюсь, товарищ народный комиссар... товарищ Берия.
— Лаврентий Павлович, — с легким нажимом поправил тот. — Зовите меня просто Лаврентием Павловичем, а с чинами и званиями разберемся позже. Не думаю, что вы не в курсе, как меня зовут. — Глава НКВД вдруг сделал быстрый шаг вперед и протянул руку. Не ожидавший ничего подобного, Крамарчук автоматически протянул ладонь навстречу. Рукопожатие Берии оказалось сильным, мужским.
— Вот и прекрасно, значит, познакомились. Товарищ старший лейтенант, — нарком обернулся к Качанову, лицо которого медленно начинало приобретать нормальный цвет: за то, как пройдет встреча (и, главное, какой будет реакция и поведение Берии), он переживал едва ли не больше остальных, — я вижу, вы распорядились насчет танкиста? Тогда пусть он продемонстрирует возможности этой машины.