Всякий раз, как мы показывались во дворе, нам регулярно встречался молодой кузнец, которого звали Вакулой. Получив от предмета воздыхания в зубы и в глаз, он еще долго ходил сияющий обоими глазами, и подвязанной скулой. В дальнейшем Орра регулярно обновляла ему эти украшения. Я с интересом наблюдал за методикой ухаживания кузнеца и реакцией предмета воздыхания на них.
Что уж в его ухаживаниях не нравилось ей, неизвестно, но не успевал один фонарь исчезнуть с лица Вакулы, как тут же появлялся следующий, а то и два сразу. Орра становилась все хмурее и хмурее. Последний раз, когда увидел, как кузнеца снова уносят, я решил, что надо будет поговорить с ней. Если парень совсем уж наглеет, то накажем, но мне почему-то казалось, что здесь проблема с девушкой. Подозреваю, что она просто не верит, что может нравиться.
Вернувшись из столицы через четыре дня, Эммануэль имел длительную беседу с отцом. После чего они известили меня о планируемом бале. Несмотря на мои бурные протесты, оба герцога настаивали на необходимости этого мероприятия, чтобы представить меня всем ближним и не очень соседям. Единственно, что я себе выторговал, так это выбрать фасон и стиль одежды по своему усмотрению. Платье и прическа на мне были максимально скромными, и лишь небольшое ожерелье и браслеты с изумрудами пришлось нацепить на себя, уж очень уж оба герцога уговаривали одеть, так сказать под цвет глаз.
К началу приезда гостей мы с Эммануэлем, как хозяин с хозяйкой разместились у дверей и торчали там, выслушивая имена и выдавая свои приветствия. Благо Бертран написал мне несколько фраз, которые следует говорить при встрече гостей, а остальное было на совести Эммануэля. Маячить у дверей и скалить зубы в приветственной улыбке пришлось до тех пор, пока все приглашенные не явились. Под конец этого издевательства, я уже начал поглядывать по сторонам, собираясь тихо исчезнуть.
Поняв мой настрой, герцог подхватил меня под руку и начал медленный обход гостей. Останавливаясь то у одной группы, то у другой, мы обменивались общими фразами и снова шли дальше. Главным блюдом на этом балу была моя персона. Меня рассматривали все присутствовавшие, кто стараясь это делать незаметно, а кто и почти в открытую. Раздражало это неимоверно.
- Лионэлла, не нервничайте так. Никто вас не съест. Я понимаю, вы не любите балы, но не представить вас соседям мы не могли. Выпейте немного вина, - извиняющимся тоном тихо обратился ко мне Эммануэль.
- Угумс, - меня только и хватило выдать нечто невразумительное.
Остановив пробегающего слугу, он взял с подноса хрустальный бокал, наполненный красным вином, и подал мне. С бокалом в руке, я шел рядом с ним, тревожно глядя по сторонам. Меня не покидало чувство, что вышел на поединок, вот только никак не мог определить, кто же враг.