— Ты в самом деле хочешь знать?
Я кивнул.
— Мы едем на Алтай, к моему другу. Он лесник.
— Чего??? Пап, причём здесь Алтай? Тебя же в другую часть перевели.
— Никуда меня не переводили. Просто я решил до поры до времени не говорить тебе правды.
— Какой правды, пап? О чём ты?
— Да о том, дурья башка, что я не хочу тебя потерять! — вспылил отец.
Я отшатнулся к дверце.
— Я не допущу, чтобы ты попал в зачетник, понимаешь? Ты — это всё, что у меня есть, и я не могу допустить, чтобы ты умер. Мы уедем на Алтай, спрячемся в горах, и никто нас не найдёт. В той глуши можно дивизию спрятать и никто не узнает. И не важно, что будет дальше, главное чтобы ты жил. Понимаешь? Сынок, ты понимаешь меня?
Я не мог ему ответить. Просто слова застряли в горле. В голове не укладывалось: мой отец — дезертир. Мой! Отец!! Дезертир!!!
— Папа, — вырвалось у меня, — но ведь ты присягу давал.
— Да пусть они подавятся своей присягой! — рыкнул отец, — Они не могут заставить меня отдать им своего единственного сына.
— Папа, но ведь нельзя так — Родина в опасности….
Отец вдруг резко вывернул руль, и мы соскочили на обочину, под кроны деревьев. Машина дёрнулась и остановилась. Отец повернулся ко мне:
— Сынок, да ты что? Причём здесь Родина? Через пару часов нашу часть повезут на смерть. И вместе с солдатами — их семьи. Жён, матерей, детей. Какая Родина, сынок? Это обыкновенное убийство!
— Но это же взаимозачёт, папа! Наши — их! — жизни приблизят победу! Так и должно быть. Так всегда было.
— Нет! — заорал отец, — Не всегда! Твой дед сражался с оружием в руках, видя лица врагов. Он прошёл от Москвы до Берлина и вернулся. И он победил! И остался жив. А если бы он умер, то не было бы ни меня, ни тебя.
— А ты помнишь, что он рассказывал, — вспылил я в ответ, — про разорённые города и сёла, про разруху и голод? Про «всё для фронта, всё для победы»? Теперь-то всё совсем по-другому! Ни голода, ни разрухи, ни сирот и вдов. А всё потому, что ты и я, как твой сын, идём на смерть. Идём добровольно, чтобы наша Родина победила. Папа, это долг наш, понимаешь? Обязанность наша!
— Долг, Родина — это всё красивые слова! А ты знаешь, как всё выглядит на самом деле? Всех загоняют в большую камеру и травят газом. И вроде всё безболезненно, но видел бы ты лица людей и то, как они, лежат вповалку друг на друге.
— А то ты видел!
— Видел! И не хочу, чтобы ты оказался среди них.
— Папа, ну пойми ты, — я не знал, как ещё объяснить ему, — нельзя так. Мы должны и всё. Родина нуждается в нас.
— Знаешь что, — удивительно спокойным тоном проговорил отец, — в сорок первом году, когда немцы рвались к Москве, твой дед пошёл на фронт. Потому что Родина нуждалась в нём. Потому что его винтовка могла остановить врага. И остановила. А наша с тобой смерть кого остановит?