- Ты сама-то представься, - хмуро взглянул на неё представитель клана Сидоровых.
- Маша, - девушка мило улыбнулась окружающим. Точнее - сидевшему напротив красавцу-эльфу, чем вызвала недовольные гримасы на лицах двух остальных представителей мужского пола, - А фамилия моя... - тут она вспомнила слова незнакомца, - ...А фамилия моя слишком известна, чтобы её называть! Вот! - и она с царственным взглядом откинулась назад.
Позабыв, что у лавки, на которой она сидит, нет спинки.
В результате Маша, картинно взмахнув руками, полетела было на пол, но успела ухватиться за рубашку своего соседа. Та жалобно затрещала, но выдержала, и потащила за собой тело, на которое была надета. В результате Витя чуть не отправился в полёт следом за девушкой со слишком известной фамилией, но сумел удержаться, судорожно вцепившись руками в край стола.
Рассмеялись все: Первым ухмыльнулся в густую рыжую бороду гном. Эльф какое-то время пытался сохранять невозмутимый вид, но в конце концов не выдержал, и тоже улыбнулся. Вновь утвердившаяся на лавке Маша надулась на всех, как мышь на крупу. Как будто в сложившейся ситуации был виноват кто-то другой, а не она. Витя, повернувшийся к ней, чтобы выразить своё возмущение посягательством на один из немногих предметов его гардероба, увидав лицо девушки, тоже не удержался от смеха.
- Ну, чуть не упала... Бывает... Чего ржать-то? - поинтересовалась 'виновница торжества', чем вызвала у остальных очередной приступ здорового смеха.
Отсмеявшись, Нар решил, что грешно не использовать момент, чтобы не узнать причины такого отношения ушастого к местным сексменьшинствам. Нет, поймите правильно, гном извращенцев и сам не любил, но предпочитал просто брезгливо обходить их стороной, не пачкая руки. Тем более что местные законы, к его сожалению, не позволяли убить извращенца только за то, что он извращенец. Вот у гномов - позволяли. Даже обязывали. Возможно, именно поэтому среди гномов 'голубых' сроду не водилось.
Задав наконец вертевшийся на кончике языка вопрос, Нар тут же испугался реакции собеседника. Тот дёрнулся, как от удара, и, как показалось на всякий случай отодвинувшемуся подальше гному, даже снова немного посерел. Но на вопрос всё-таки ответил:
- Я-Голубой-Эльф-из-Дома-Голубых-Эльфов, - ушастый отчеканивал каждое слово. Среди расы эльфов нет однополых отношений. Вообще. Ни в моём Доме нет, и ни в каких других. И быть не может. Предложить подобное эльфу или эльфийке - смертельное оскорбление. Которое можно смыть только кровью оскорбившего. Жаль, что ЭТИ, - ушастый покосился на две грязные лужи на полу, уже слившиеся в одну, - прекратили своё существование не от моей руки... - эльф немного подумал, и добавил: - Хотя... Может, это и к лучшему. Не пришлось осквернить благородное оружие их мерзкой кровью. И как они могли испоганить, присвоить себе благородный голубой цвет? - цвет моего Дома, цвет неба, цвет мечты?...