– Нет, – сказал Гил, повернувшись лицом к Ричарду. – Я не позволю тебе сделать это. Я имею право на личную жизнь. То, что я делаю в свободное время, не имеет никакого отношения к моей работе.
Ричард хмыкнул.
– Ты что, шутишь?
– Нет, я говорю абсолютно серьезно.
Ричард медленно поднялся со стула.
– Послушай, Гил. Ты не Джон Уэйн, а политика – не художественный фильм, в котором ты играешь главную роль. Напрасно ты думаешь, что публика будет стоя аплодировать тому, как ты вступился за честь женщины. В жизни все совсем наоборот. Жизнь – это грязная борьба, и борьба эта идет по совсем другим правилам.
– Возможно, ты прав, но так не должно быть. Я никогда не утверждал, что я идеален. Таких людей просто не бывает. Притворяться идеальным – значит окружать себя ложью.
– Что мне сделать, чтобы ты поменял свое решение?
– Только не по этому поводу.
Стиснув в зубах зубочистку, Ричард покачал головой и пошел к двери.
– Что ж. Да поможет тебе Бог, сын мой! Пресса собирается вырвать тебе кишки и скормить их публике, а сама будет посмеиваться, наблюдая, как ты агонизируешь.
После выходных на ранчо прошло больше недели. Омерзительная статья, напечатанная в газете Полом Скиннером, никак не шла у Гила из головы. Заранее запланированная поездка в Вашингтон, где он встречался с губернаторами других штатов страны, немного отвлекла его от тягостных мыслей. У Гила не было ни одной свободной минуты для встречи со Сьюзи, но теперь надо было принимать решительные меры.
Гил понимал, что может поставить себя в очень неудобное положение. И без того тяжелая ситуация может стать еще хуже. Но он был готов рисковать ради того, чтобы снова увидеть Сьюзи и поговорить с ней.
Одетый во все черное, как мелкий ночной воришка, он оставил машину в двух кварталах от дома Сьюзи и, стараясь остаться незамеченным, пробирался к ней по темным закоулкам. Подойдя к ее дому, он перепрыгнул через газон и прошел на задний дворик. Слава богу, пока его никто не заметил. Гил с облегчением вздохнул и, закинув голову, посмотрел вверх на темные окна, стараясь угадать, где ее спальня.
Окон было всего три. Гил поднял с земли камень и бросил его в то, что находилось ближе всех. Камень ударился о стекло, скатился вниз по крыше и упал на землю. Гил надеялся, что Сьюзи не заставит себя долго ждать. Но она все не появлялась. Прошла минута или две. Гил нашел на земле еще один камень и бросил его в другое окно.
Стук в стекло, грохот камня, скачущего по кровле. Все это было очень похоже на музыкальное произведение, написанное для больших барабанов и тишины. Где-то залаяла собака. Гил схватил еще один камень в надежде разбудить Сьюзи раньше, чем собака разбудит всю округу.