Оставшись один в просторной, залитый лунным светом комнате для гостей, Блейз Мередит готовился к ночи. Как она пройдет, он знал заранее. Он будет лежать до полуночи, пока не придет сон, чуткий и беспокойный. А проснется еще до зари, с первым криком петухов, со сведенным болью животом, с привкусом крови и желчи во рту. Доплетется до туалета, его вырвет, затем он примет обезболивающее и вернется в постель, чтобы перед восходом солнца заснуть еще на час, максимум – на два. Сон не освежит его, но добавит сил, позволит продержаться еще один день.
Разные страхи обуревали Мередита: ужас смерти, страх за медленное угасание, боязнь невидимого, почитаемого им Бога, суд которого ждал его в ближайшем будущем. Он не мог ускользнуть от них, забывшись глубоким сном, не мог отогнать молитвой, ибо молитва не уменьшала боли.
И сегодня, несмотря на усталость, он не торопился лечь в постель. Разделся, натянул пижаму, сунул ноги в шлепанцы, накинул халат и вышел на балкон.
Высоко над долиной висела луна – серебряный шар в бездонном небе. Холодным светом блестели апельсиновые деревья, сверкали листья олив. Ниже, гладь воды за бревенчатой плотиной, отражала бесчисленные звезды. Горы, как часовые, окружавшие долину, казалось, охраняли ее от хаоса столетий.
Блейз Мередит смотрел на долину и ему нравилось то, что он видел, нравился человек, обративший мечту в явь. Не хлебом единым живы люди, но прожить без него они не в силах. Монахи поняли это еще в древности. Они ставили крест посреди пустыни, а затем сажали пшеницу и фруктовые деревья, чтобы символ веры высился среди зеленого царства. Лучше других они знали, что плоть и душа в человеке неразделимы, причем душа может проявлять себя лишь через тело. Когда плоть болеет, страдает и душа. Человек – думающее растение, и очень важно, чтобы оно крепко укоренилось в плодородной почве, обильно политое водой и согретое солнцем.
Аурелио, епископ Валенты, был прагматиком, но христианским прагматиком. Он продолжал древнейшую, наиболее понятную традицию церкви: земля и трава, деревья и животные – результат того же акта творения, благодаря которому появился и сам человек. Они несут в себе добро, совершенны по своей природе, как и законы естественного развития и увядания. Только неправильные действия человека могут испортить их, превратив в орудия зла. Отсюда, посадить дерево – богоугодное деяние. А тот, кто разбивает сад на бесплодной земле, вносит посильную лепту в акт сознания. Научить же других людей всему этому, все одно, что дать им возможность принять участие в осуществлении божественного замысла… И тем не менее служители церкви в большинстве своем с подозрением смотрели на Аурелио, епископа Валенты.