– А чего вы от меня ждете? Чтобы я поцеловал его священную задницу и попросил благословить мои картины? Что с вами происходит? Только не говорите мне, что вы решили покаяться.
Графиня, похоже, рассердилась:
– Послушайте, Ники. Вы – милый человек и хороший художник. Вы в полной мере используете меня для своих целей, и я помогаю вам получить то, что вам очень хочется. Но у меня особые отношения с этим священником, и я не хочу, чтобы вы еще более их усложняли, лишь бы показать, как вы умны. Если не желаете держать себя в рамках приличия, можете запаковать чемоданы, и я попрошу Пьетро отвезти вас в Валенту, чтобы вы первым же поездом отправились в Рим. Надеюсь, это ясно?
Ему хотелось закричать на нее, отхлестать по щекам, грязно обругать, но, как обычно, он испугался. Поймал руку графини, поцеловал ее, начал извиняться:
– Я всегда вел себя прилично, дорогая, не так ли? Простите меня. Не знаю, что на меня нашло. Больше этого не повторится. Я обещаю. Пожалуйста, простите меня.
Анна-Луиза де Санктис улыбнулась. Она высекла Блэка и теперь могла проявить великодушие. Поэтому взъерошила его волосы и потрепала по щеке:
– Хорошо, дорогой. Забудем об этом. Но в будущем будьте хорошим мальчиком.
Затем он взял графиню под руку, и они погуляли по саду, обсуждая римские скандалы. Но при всем своем уме Анна-Луиза не могла осознать ту глубину ненависти, которую испытывал к ней Блэк.
Оставшись один на один со своими мыслями в комнате с высоким потолком, хорошо защищенной от полуденного зноя, Блейз Мередит умылся, переоделся и лег на большую кровать из орехового дерева.
Вновь, похоже, он получил от жизни подарок. Удобная комната, очаровательная хозяйка, внимательные слуги. Какой бы ни была нищета деревни, он сможет вернуться сюда и забыть о ней. А если возникнут осложнения, может рассчитывать на помощь графини. И в случае болезни он не будет один, а при таком количестве слуг едва ли станет обузой.
Он напомнил себе, что должен написать письмо епископу, сообщить, что всем доволен и приняли его очень хорошо. А затем задумался о предстоящей работе.
Первым делом, решил он, надо поговорить с графиней. О деревне, ее жителях, тех из них, кто может что-то рассказать о Джакомо Нероне. Она же всех знает. И пользуется значительным влиянием. Ее слово может развязать многие языки.
Затем следует навестить местного священника и показать ему официальный документ, на основании которого будет проходить расследование. Какой бы пи была репутация отца Ансельмо, тот, тем не менее, являлся представителем церкви. К тому же, хорошо знал Нероне. Впрочем, тут возникал один деликатный нюанс. Если он был, хотя и какое-то время, духовником Нероне, то лишался права давать показания. Даже если грешник и освободил его от клятвы молчания, показания исповедника не принимались каноническим судом. Закон, конечно, поступал мудро, но, с другой стороны, оставляя лазейку для человека, который хотел что-то скрыть. Так что у него, как адвоката дьявола, могли возникнуть проблемы с отцом Ансельмо.