Кто следующий? Возможно, доктор. Альдо Мейер, еврей и разочаровавшийся либерал. И тут не все просто. Он мог знать многое. Суд принял бы его показания, неверные и еретики могли свидетельствовать как за, так и против. Но, в отличие от католика, которому Мередит мог пригрозить, заставить доктора давать показания он не мог. И все зависело от доброй воли последнего.
Затем – Нина Сандуцци, любовница Джакомо Нероне и мать его ребенка. Из записей Баттисты и Солтарелло следовало, что она отказалась давать показания. И едва ли священнику-иностранцу удастся добиться от псе большего. А если б и удалось, допрос не доставил бы ему удовольствия: пришлось бы вытаскивать на свет мельчайшие подробности их интимной жизни, тайны, которыми они делились друг с другом, причины разрыва, даже особенности самого полового акта. К тому же он плохо владел калабрийским диалектом, густо замешанным на греческих, финикийских, арабских и французских словах.
Блейз Мередит все еще размышлял, когда вошедший слуга объявил, что ленч подан и графиня ждет монсеньора внизу.
Ленч напоминал встречу благовоспитанных людей, случайно оказавшихся в чужой стране. Графиня выбирала темы, Николас Блэк наслаждался ролью городского космополита, а Блейз Мередит, отдохнувший и посвежевший, охотно делился своими незаурядными познаниями о книгах, музыке, политике Европы и церкви.
Когда принесли сыр и фрукты, графиня уже совсем освоилась. Она чувствовала, что в силах понять этого священника. Раньше, в Лондоне и Риме, ей часто приходилось сталкиваться с ему подобными. Воспитанными, скромными, все понимающими. Немного усилий, и он, встречая непонятное, будет обращаться к ней за разъяснением. Так что, если Ники будет держать себя в руках, все пойдет, как по писаному. Она так приободрилась, что решилась на вопросы:
– Простите мое невежество, монсеньор, но с чего вы обычно начинаете в таком деле?
Мередит чуть улыбнулся:
– Боюсь, жестких канонов тут нет. Надо опросить как можно больше людей, а затем собрать воедино, сравнить и обобщить полученные сведения. Потом, на суде епископа, свидетели будут давать показания под присягой. Естественно, о том, что они скажут, никто не узнает.
– И с кого вы намерены начать?
– Я рассчитываю на вашу помощь. Вы жили здесь долгое время. Вы тут госпожа. И ваше знание местных условий может сослужить мне добрую службу.
Николас Блэк бросил короткий, ироничный взгляд на графиню, но та лишь улыбалась:
– Я с радостью помогу вам, монсеньор, но не допустите ли вы ошибки, обратившись ко мне? Как вы и сказали, я – госпожа, к тому же англичанка. Я живу другой жизнью. Даже думаю не так, как эти люди. Мои мысли могут оказаться неверными. Так случалось уже не раз. Но я, конечно, хочу помочь. И вам, и епископу. Вы же знаете, он мой давний друг.