— Знаешь, Гош, а я бы сейчас, наверное, выпил.
— Да что ты?!
— Точно.
Он вздохнул. Я его понимал.
— Ну и что с того?
Помолчали.
Согласно технике безопасности каждый уважающий себя сталкер в многодневном походе старается держать в своем вещмешке заветную поллитровку беленькой. Как объяснял товарищ Горбачев с высокой трибуны офигевшим депутатам перестроечного съезда партии: не пьянства ради, но здоровья для, товарищи и гражданки! Но не выбиваясь из регламенту!
Самая ходовая водка в Зоне — «Казаки». Уж не знаю точно почему, но, говорят, она снижает действие радиации на грешный сталкерский организм. А уж радиации в Зоне хватает.
— Сейчас скрутил бы крышечку, — мечтательно произнес Гордей. — Установил бы тут, возле стаканчиков…
— Стаканчики забыл достать, — напомнил я.
— Так они уже давно стоят, ты что, не видишь? — царственным жестом указал Гордей на абсолютно пустой пригорок.
— Ах, черт, прости, дорогой, бес попутал, — делано спохватился я. — А ты, часом, не забыл сохранить бутылочку в укромном темном месте?
— Да-да, — сладко зажмурился он. — Избегать попадания прямых солнечных лучей…
— Держать подальше от детей и беременных женщин, — поддержал я.
— И самое, самое главное, а, Гош? — умоляюще простонал он.
Мы быстро переглянулись. Заговорщицки подмигнули друг другу. И дружно гаркнули во все свои вороненые горла:
— Перед злоупотреблением — охладить!
Мы печально вздохнули, опять-таки в унисон. Вроде и водка есть. Но пить в походе — последнее дело. Вот сделаем ночной привал, тогда, может быть, и разговеемся.
— Слушай, а куда ты в трубе бегал, пока Анка на выход ковыляла? — вволю отсмеявшись, задал я Гордею вопрос, интересовавший меня уже давно. — Отход прикрывал, что ли, партизан? Или…
Я запанибратски толкнул его в бок.
— Тоже кусты искал, как наша красавица?
— Да понимаешь, люльку любимую обронил, — усмехнулся он краешками губ. Вроде как надо мной в отместку, получается. — Вот и решил вернуться.
— Ну и как?
— Чего как?
— Нашел?
— Кого? — дурашливо вскинул брови очкарик.
— Люльку! — рявкнул я. Так что из кустов ивнячка вновь послышалось испуганное восклицание — мол, чего это там у вас, мальчики?
— Не-а, — помотал он головой. — Унесли, проклятые ляхи. Теперь небось сидят в своей трубе, колечки пускают и хвалятся: мы типа больше не бюре- ры, мы теперь — чисто бюргеры! Матка, курка, яйки — нихт?
— Я воль, мон дженераль моторе!
— Йезус Мария!!
Истошный вопль крик Анки заставил нас вскочить и очертя голову броситься к кустам. И правда, хорошо, что бутылки со стаканами рядом не было — растоптали бы к чертям псевдособачьим!