— А что такое тр… трын… тарс…
* * *
— …ешеньки-матрешеньки, ну ничегошеньки себе! — обалдело выдохнул Серый, не в силах оторвать глаз от широкой обугленной полосы в зеленой шапке леса под ними. — А ну-ка, дай я!..
Иван передал ему сапог, и Волк, инстинктивно приняв позу Рэмбо на афише — потому, что никакую иную позу человеческое существо с ТАКИМ орудием подмышкой, принять не может по определению, выплюнул слова заклинания:
— Криббль! Краббле! Круббле! — и из голенища мгновенно вырвался на свободу ревущий столб огня, поразивший притихший лес в самое сердце.
— Это невероятно! — как завороженный, покачал головой царевич. — Это поразительно!
— Криббль! К…
— Хватит, не надо больше — деревья же жалко! — немедленно ухватил Серого за руку Иван. — Давай лучше еще что-нибудь опробуем!
— Ага! А сам сколько раз-то стрелял!
— Сколько? Всего раза два… три…
— Как же! Три! Двадцать три! А мне так и разика жалко!
— Да не жалко мне, мне лес…
— Ладно, рассказывай, лес, лес! Тогда я сейчас первый невидимость опробовать буду! Дай-ка сюда это руководство — что там сказать надо… Ну-ка… Сейчас… Ага, вот, нашел… «Надеть сапоги…» Отдавай, Иван, второй. В одном сапоге стоять — примета плохая.
— Почему плохая?
— Не отдашь — узнаешь. Так, дальше… Сказать: «Криббль, Круббле, Краббле…» Сказал. А сейчас я еще постреляю. Бе-бе-бе!
А в это время в дверь дома старого Ханса раздался нерешительный стук.
Мудрец, несмотря на то, что ожидал его и боялся вот уже целый день, вздрогнул, ссутулился еще больше, и медленно закрыв огромный полуистлевший том, лежавший перед ним на столе, обреченно кивнул седой косматой головой.
* * *
— Войдите.
Со скрипом тяжелая дверь растворилась, и на пороге показались мэр Ингота и главы гильдий.
— Мудрейший… — дрожащим от слез голосом начал было мастер Холл, но, взглянув на Ханса, понял, что тот уже все знает, и тоненько взвыв, выбежал на улицу.
— Это были его сыновья, — угрюмо проговорил высокий темноволосый меняла. — Они бросились отомстить за гибель сестры, и…
— Я знаю… — скорее почувствовалось, чем прошелестело в воздухе.
— Мудрейший, доколе!!!.. — бросился к нему и сжал своими мясистыми лапами его тонкую, как птичья лапка, руку пекарь. — Ты же волшебник!!! Сделай же что-нибудь!!!.. Помоги!!!
Тонкие, почти нереальные черты лица старого Ханса исказились знакомой болью.
— Я не могу… Мой дар — дар предсказания… Он не может повредить Вертизелю. Я могу только предсказывать новые смерти, — горько прошептал старец. — Зачем вы снова пришли ко мне…
— Мы знаем, знаем это, о мудрый Ханс, — выступил вперед молодой каретник. — Но сделай милость, погадай нам опять… Может, на этот раз высшие силы откроют, кто сможет избавить нас от этого богомерзкого колдуна.