Решение созрело.
— Нет, на это я согласиться не могу, — как и ожидал Серый, Шарлемань замотал головой, но далеко не так решительно, как собирался в начале — в ней уже накрепко засело видение большой кучи такого необходимого ему сейчас металла пятьсот восемьдесят пятой пробы.
Иван тоже почувствовал это, и решил внести свою лепту в разговор.
— Князь хотел сказать — ч…ауууй!
— Что? — не расслышал Шарлемань.
— Его высочество великодушно соглашаются на мешок, — разъяснил князь.
— А почему он опять прыгает на одной ноге?
— Это он от смущения, — расплылся в умильной улыбке поверенный царевича.
— Какая прелесть! — заулыбался король. — Семь мешков.
— Чрезвычайно милый мальчик, — согласился с ним князь. — Полтора.
— Зол… Жар-птица — это символ нации. Шесть с половиной.
— Символ нации — это ее монарх, — глубокий поклон. — Два.
— Другой такой вы не найдете нигде. Шесть.
— А если найдем? Два с половиной.
— Пожалуйста, ищите. Это ведь не я к вам пришел, требуя продать семейную реликвию. Пять с половиной.
— Продать — не подарить. Три.
— Если бы вы знали, как она смотрится вечером в верхнем саду! Пять.
— Может, еще узнаем. Три с половиной.
— Нет, я просто обязан рассказать, как она нам досталась! Сколько благородных рыцарей сложило свои удалые головы! Четыре с половиной!
— Это ваши проблемы, как она вам досталась. Мы предчувствуем, как она достанется нам. Четыре.
— …
— И это наше последнее слово. Смотрите, ваше величество, мы ведь можем и в другом месте поискать. А ведь что с возу упало — на то напоролись! Лукоморская народная мудрость.
Король согласно кивнул.
— По рукам, золотые вы мои мальчики!
— Но ваше величество!..
И только тут в первый раз наши герои заметили, что они с Шарлеманем в зале аудиенций были не одни. За троном, сливаясь с бордовыми портьерами, все это время стоял невысокий бледный человечек в бордовом балахоне и круглой серой шапочке. И теперь он выступил из тени и яростно зашептал в монаршье ухо что-то неприятное, судя по тому, как опять налилась кровью физиономия Шарлеманя и насупились мохнатые брови.
— Кто это? — украдкой спросил Серый.
— Я думаю, Кардинал Маджента — ну, помнишь, когда границу переезжали, мы их историю вспоминали? Интересно, что он может ему говорить? Не нравится мне все это…
— И мне тоже. Слишком легко все прошло. А говорит он ему, чтобы тот не давал окончательного ответа, пока не получит известий об исходе сражения.
— Ну и слух у тебя…
— И слух тоже.
— Серый, ты молодец, только можно я выскажу пожелание, пока не забыл? Хотя, такое не забывается.
— Валяй, — милостиво согласился князь.