Встреча была назначена в трактире на окраине городка — местность малознакомая и для Ивана Петровича, и для Игоря Сидоровича. Первый по кабакам в принципе не имел привычки гулять. Второй же при случае предпочитал посещать заведения пробой повыше, располагавшиеся ближе к центру.
Найти нужный дом в лабиринте незнакомых узких улочек оказалось не так уж просто. И дорогу спросить было не у кого — будний день и полуденный зной не располагали к прогулкам. Лишь единожды им встретился прохожий, в буквальном смысле праздно шатающийся. На вопрос о трактире горожанин в разодранной на вороте рубахе что-то невнятно, но громко промычал и помахал рукой в сторону. В результате чего потерял равновесие, оступился, едва не упав, развернулся вокруг себя и отправился на заплетающихся ногах дальше — хоть и в направлении, обратном прежнему.
— Верная примета. Значит, мы уже близки к цели, — сказал Игорь Сидорович, понукая лошадь.
Когда бричка въехала на площадь, в поле зрения попался более вменяемый прохожий, коим оказался молодой человек, на вид студент, вышедший из дверей церковной лавки. Услышав обращенный к нему вопрос, студент вздрогнул и, обернувшись, пристальным взглядом окинул коляску.
У Ивана Петровича отчего-то холодок по спине пробежал, и, несмотря на жару, ощущение это было не из приятных.
Оказалось, что трактир у них ровно за спиной, на дальнем конце площади, на что студент вежливо обратил их внимание. Не замеченным ранее заведение осталось лишь по причине сильно выцветшей вывески.
Игорь Сидорович круто развернул лошадь. А в душу старосты закралось смутное, нехорошее предчувствие, которое более его уж не оставляло.
Перед дверьми трактира, под вывеской, украшенной изображением жизнерадостного жареного поросенка и пивной кружки, увенчанной пышной шапкой пены, маялись две молоденькие служанки. С кувшинами воды в руках, очевидно, посланные за делом, они даже не оглянулись на новых посетителей, взволнованно перешептываясь между собой:
— Ну что, ты его видишь?
— Нет… Ах вот он! Идет сюда.
— Точно он?
— А то будто я спутаю?
— Ну давай тогда…
Далее Иван Петрович не слышал. Переступив порог, они окунулись в прохладу, чрезвычайно приятную после раскаленного летним зноем воздуха. Их обдало волной аппетитных ароматов кухни, свежего пива, мягкого хлеба, холодного кваса… Иван Петрович вдруг вспомнил, что сегодня плохо позавтракал и еще совсем не обедал. Нет, прежде дело! — одернул он себя. И внимательно огляделся.
Посетителей было немного. Точнее — трое. Бородатый мужик мирно похрапывал, уронив голову на стол, обнимая но сне горшочек недоеденных щей и бутыль со стопкой. Другой, судя по мундиру — квартальный полицейский, сосредоточенно поглощал окрошку. Третьего скрывал развернутый лист газеты «Губернские ведомости». На сердце Ивана Петровича делалось все тревожней.