Феликс следовал за ним. Не замечая, что в перелеске ожег руку хлесткой крапивой, в малиннике оцарапал щеку, — все его внимание сосредоточилось на маячившей впереди фигуре.
Миновав луг, вновь углубились во мрак леса. Свет луны скупыми пятнами проникал под кроны, и Феликс забеспокоился. Итальянец двигался бесшумно и быстро, точно рысь, словно не замечая царящей вокруг ночи…
В один миг Феликс потерял его из вида. Оглядываясь по сторонам, всматриваясь в синюю темноту, прошел еще немного вперед.
Среди чернеющих стволов заблестело озеро — не русалочье, другое, поменьше, но еще глубже. С высокого берега открывалась чудесная панорама на круглое, точно чашка, зеркало воды, обрамленное лесистыми холмами. В вышине, запутавшись в ветвях вековых сосен, сияла снежно-сахарная краюшка луны. А с другого края, над кучерявыми шапками могучих дубов, занималась заря — пока еще тонкой золотистой полоской разлившись по горизонту.
Но итальянца не видно, как сквозь землю…
— Заблудились? — раздалось над ухом.
Феликс сдержался, чтоб не отскочить назад, только дернулся, развернулся.
Перед ним стоял итальянец — сложив руки на груди, глаза из-под козырька искрятся весельем, в уголках губ затаилась насмешливая ухмылка.
— О, scusami![31] Я, кажется, вам помешал? — сказал нахальный тип, приветливо склонив голову и тронув затянутыми в перчатку пальцами козырек кепки. — Доброе утро! Хотя еще ночь, но «спокойной ночи» желать при встрече как-то нелепо. Вы, кажется, за мной следили? Весьма польщен оказанной честью. Еще раз прошу прощения, просто не смог сдержать любопытства. Позвольте спросить, чем обязан подобным вниманием?
— Тоже прошу извинить… Но куда пропал ваш акцент? — спросил Феликс первое, что пришло на ум, — лишь бы не стоять молча столбом.
— Акцент? — удивился маркиз, — Знаете ли, синьор, иногда он нужен, иногда мешает. Многим может показаться подозрительным иностранец с безупречным произношением. И вправду, вряд ли возможно хорошо изучить чужой язык, вращаясь в обществе, где все стараются изъясняться на любых наречиях Европы, только не на своем родном. Но скажу без ложной скромности, лично мне хватило полугода — сложность вашего русского языка преувеличивают, не слишком-то сильно он отличается от прежнего, славянского… Но ваше лицо кажется мне знакомым. Нам раньше не доводилось встречаться?
Рассуждая, Винченце постепенно надвигался на Феликса, оттесняя того назад — пока буквально не прижал спиной к толстому стволу сосны. Приблизившись вплотную, встал, положив ладонь на шершавую кору — клетчатый манжет вскользь коснулся шеи. Феликс почувствовал себя неуютно.