Артур слез с лошади, подошел, присел рядом на корточки. Внимательно, с уважением посмотрел на щавель. Правда, ничего особенно замечательного не заметил. Тем более луна скрылась за облаком, и видно было, скажем прямо, не очень.
— Вроде бы такой травы везде полно, — с сомнением изрек наконец баронет.
— Non? Vero! Не говори так! — оскорбился Винченце, — Вот видишь эту розетку листьев? Только у hydrolapathum они такой формы. А форма черешков! Ты где-нибудь встречал подобные?..
Артур скис. Он уже знал на личном опыте, что о своем любимом гербарии приятель может петь соловьем хоть круглые сутки.
— Ну раз его сорвать нельзя, поехали домой, — сказал он, улучив паузу в ботанической лекции. — Или до утра любоваться будем?
— Посмотри на эти метелки соцветия. На рассвет они распахиваться, — мечтательно произнес Винченце. — Я хочу очевидствовать этот редкий зрелище.
Что приятель и вправду собирается весь остаток ночи просидеть над получахлой травой, разглядывая мелкие, не блещущие изысканной красотой зеленоватые цветочки, баронет ничуть не усомнился. Составлять компанию в подобном скучнейшем занятии ему совсем не хотелось, потому он легко согласился отправиться домой, оставив друга наслаждаться чудесами природы в одиночестве.
Едва поступь копыт стихла за стеной деревьев, Винченце, как есть, с колен на четвереньки, нырнул в близко растущий кустарничек. Выбрался с другой стороны зарослей, обрывая по пути листочки с пучка каких-то сизоватых стебельков, бережно сунул собранную «бутоньерку» за пазуху. После, даже не взглянув в сторону «редчайшего» щавеля, взял лошадь под уздцы и увел ее с тропинки. Направился он опять-таки не к усадьбе фон Бреннхольцев, а совсем даже наоборот — снова вернулся к озеру. Остановился на краю рощицы, глазами отыскав что-то на берегу, снисходительно улыбнулся.
— Даже если б она была настоящей русалкой, она не могла бы быть прекрасней…
Феликс вздрогнул — голос итальянца прозвучал, словно эхо его собственных мыслей.
— А, это вы… — обернувшись, сказал Феликс.
— Я тоже рад вас снова видеть, — кивнул Винченце, подойдя.
На пологий берег были вытащены сушиться две рыбацкие лодки. Одна лежала перевернутая кверху килем, другая утыкалась носом в кромку воды. Феликс устроился на кормовой скамеечке, поперек сиденья, подобрав ноги и обхватив колени руками. Винченце присел рядом на узкий борт, вполоборота к собеседнику. Пригнув голову, чуть наклонившись, проследил за его взглядом. Да, до русалочьего местечка отсюда далековато. Костер, пожалуй, еще видно, а вот разговоры не подслушаешь.