— С чего ты взяла, что он вампир? — строго спросил Феликс.
После того как народ понемногу успокоился и, поручив во всем разобраться Серафиму Степановичу с помощником, разошелся, вспомнив о заботах насущных, они снова вернулись на веранду к Яминой. Хозяйка терема и слышать ничего не захотела ни о каких чудовищах и, подав квас с расстегаями, удалилась, оставив их втроем разбираться в странных происшествиях.
— Ну что ж я, по-вашему, Феликс Тимофеевич, совсем неграмотная? — обиделась Глаша, — Вампира не отличу? Зря столько книжек прочитала?
Феликс хмыкнул — он уже видел эту ее библиотеку, и что он думает о подобных опусах, не сложно было прочесть на его лице.
— Погоди, голубушка, — остановил зарождавшуюся ссору старец. — Ты его толком-то разглядеть успела, упыря твоего?
— Да! — подхватил Феликс. — Ты же говоришь, что спиной к двери сидела?
— Ну! — кивнула Глаша. — Но он после вот так ко мне сзади подошел, и я в зеркале…
— Вот! — перебил Феликс, — В зеркале! А вампиры, как всем известно, в зеркалах не отражаются.
— Это еще не доказано! — горячо возразила Глаша. — В полнолуние, может, и не отражаются. А нынче не полнолуние. И вообще, он мне еще у русалок показался очень подозрительным.
— Глупости! У русалок он вел себя как совершенно обычный человек.
— Ах, глупости?! — вспыхнула девушка. — Да что ты тогда мог заметить? Ты глаз не отрывал от этой белобрысой кикиморы!
— Она не кикимора! И они совсем не русалки! Русалки на лодках не плавают.
— А он совсем не иностранец! Он со мной говорил по-русски, как нормальный человек! Чисто и понятно.
— Вот видишь — сама сказала!
— Что я сказала?!
— Что он нормальный человек!
— Ребятушки!..
Серафим Степанович давно пытался вмешаться, стукнул пару раз кулаком по столу, но никто его не замечал.
— Ребятушки, потише! Не то снова сбежится вся деревня, народ тут у них любопытный.
От такого напоминания оба опомнились, поняли, что погорячились, но извиниться друг перед другом не подумали. Глаша гордо вздернула нос и отвернулась. Феликс с хмурым видом налил в кружки кваса из запотевшего кувшина.
— У меня почему-то такое чувство, — начал Серафим Степанович, с кивком приняв пододвинутую ему кружку, — что кое-кто кое-что мне забыл рассказать. Ну я тогда, пожалуй, пойду подремлю перед обедом. А вы сами уж, видно, как-нибудь справитесь…
И окунул усы в холодный квас, хитро поглядывая то на одного, то на другую.
Полина Кондратьевна с малых лет уже никого не подслушивала. Тем более в собственном доме в такой привычке вовсе надобности не имелось. Тем более что эти ужасные суеверия с фольклором, расцветшие нынче в деревне буйным цветом, ее совершенно не интересовали.