- Не надо вашего вина, - отмахнулась Милли, - у нас свое имеется, знатное, многолетней выдержки. Попробуете - не пожалеете. До конца жизни помнить будете! - Девушка вдруг звонко рассмеялась невесть чему, будто хорошую шутку услышала, развернулась и скрылась за дверью.
- Пошли, - коротко приказал Маркус, - дама ждет. Арбалеты оставить, нечего с ними в ресторации делать. - Подавая пример друзьям, он разрядил свое оружие, приторочил его к седлу. - Шпаги не снимать, мало ли как лесорубы воспримут наше появление. - Отряхнув темно-зеленую полевую форму и протерев пучком травы запылившиеся сапоги, Маркус, насвистывая, вновь поднялся на крыльцо, открыл дверь и вошел в питейное заведение.
В „Топоре без топорища“ царил полумрак: на длинном струганном столе, среди заранее расставленных тарелок, откупоренных бутылок и чистых стаканов горело с пяток свечей в глиняных подсвечниках. Что творилось далее стола, было непонятно - стены ресторации тонули в темноте, лишь огоньки свеч тускло отражались в стеклах окон. В помещении оказалось неожиданно зябко, куда прохладнее чем на улице: Дастин невольно поежился, удивляясь столь неуместному холоду. А еще в зале вовсе не пахло едой, словно ее тут давным-давно не готовили.
- Минуточку! - крикнула из темноты Милли, - у нас сегодня только холодные закуски, не управляюсь я одна и с печкой, и с готовкой. Рассаживайтесь, мальчики, я сейчас, - голос девушки смолк. Маркус, Томас и Патрик по-хозяйски уселись за стол, с грохотом пододвинув к нему табуреты.
Дастин, вошедший последним, прикрыл за собой дверь и остановился в нерешительности. Вроде бы все шло как надо, вроде бы все верно, но… Но что-то было не так. И крепко не так. Но что именно и почему, Дастин не понимал. Возможно, просто сказывалось долгое напряжение, ожидание скорого боя с оборотнем. Да и усталость после скачки тоже наверняка давала себя знать - пожав плечами, кадет уселся рядом с друзьями.
- Уже несу! - из темноты вынырнула Милли с большим, уставленным снедью подносом в руках. - Угощайтесь, славные воины, - она поставила поднос на стол, села напротив гостей. Строго выпрямившись и чинно сложив руки на коленях, девушка молча смотрела как „славные воины“ метут с подноса что под руку попало. Томас разлил вино по стаканам, Маркус произнес какой-то витиеватый тост - смысл его странным образом проскользнул мимо сознания Дастина. Кадеты выпили, закусили… опять выпили, закусили. Дастин больше пить не хотел, он и без того чувствовал себя препаршиво, будто только что заболел невесть чем или вот-вот заболеет - однако рука сама поднимала очередной стакан и вино, сладкое, липкое, текло в рот, тяжестью оседая в желудке.