В первой попавшейся кожевенной лавке Дастин купил наглухо застегивающуюся дорожную сумку - твердую, с крепким наплечным ремнем, в толчее незаметно не срежешь - куда и спрятал деньги. В самом деле, не таскать же объемистую выручку в карманах полевой формы!
Приобретя на конной станции билет до Номольфа (проходящий экспресс-дилижанс повышенной комфортности, прибытие и отправление в полночь), парень отправился погулять по городу, предусмотрительно держась подальше от рынка. Дастину вовсе не хотелось сидеть в душном, прокуренном зале ожидания, тем более когда до прибытия-отправления междугороднего дилижанса еще предостаточно времени. Да и нормально поесть совсем не мешало - пирожки оказались неважной заменой полноценному обеду.
Встречи с армейским патрулем Дастин не опасался. Судя по тому, что за весь день он ни разу не видел на улицах хотя бы одного военнослужащего, никаких армейских подразделений здесь не дислоцировалось. Но даже если бы они были, и даже если бы Дастина задержал военный патруль для проверки документов, то и тогда не возникло б проблем. В выданном канцелярией училища командировочном предписании указывалось, что кадет Дастин отправлен в составе группы для выполнения особого поручения сроком на три дня: фирменный училищный бланк, гербовая печать, генеральская подпись. Комар носа не подточит.
Ну а то, что группа уже сутки как погибла, кому оно нужно знать?
На будущее - отметил для себя Дастин - необходимо избавиться от училищной формы и оружия. Жаль, конечно, форму, а пуще того шпагу - но гражданским лицам, если они не дворяне, носить ее не положено.
Незаметно наступил вечер. Солнце окончательно спряталось за городские дома, стало быстро смеркаться: на улицах там и тут начали зажигаться фонари. Дастин, решив что достаточно поглядел на неинтересный ему городок и достаточно отведал разных блюд в местных харчевнях, не спеша направился к конной станции - до прибытия полуночного дилижанса оставалось еще два-три часа.
Возвращался кадет к станции другим путем, через небольшой, но густой парк. Похоже, особой популярностью у горожан тот парк не пользовался: был он тих и безлюден. Хотя, скорей всего, Дастин попросту оказался в момент «пересменки» - когда гулявшие весь день пенсионеры и мамаши с детьми наконец-то ушли, а влюбленные парочки, местные хулиганы и непритязательные любители выпивки на природе еще не подтянулись к своим облюбованным местам.
Кадет дошел почти до выхода из парка - уже были видны близкие фонари на конной станции и слышны разговоры скучающих в ожидании пассажиров, - когда впереди от высоких кустов, растущих по обе стороны заасфальтированной дорожки, отделилась темная фигура. В свете поднявшейся луны Дастин без труда опознал одного из давешних цыган, тех, что купили у него коней: в руке бородач держал нож с непомерно длинным, хищной формы клинком. Намерения цыгана были понятны без слов; кадет вынул шпагу из ножен и, не уменьшая шага, продолжил путь. Цыган заступил парню дорогу, сказал негромко: