...Спасибо вам, матери, сестры, за чистую сорочку, что согревала человеческую душу в дни тяжких невзгод.
Марко торопил Теклю: пора отправляться.
- Говорите, немцы в школе в карты играют? - спросил он хозяина.
С какой бы охотой швырнул он гранату в школьное окно, будь она у него в руках!
Дед Кирилл предлагает партизанам переночевать на чердаке на сене, набраться сил, привести в порядок одежду, обувь, подкормиться.
Партизаны благодарят хозяев за заботу.
Марко сухими портянками обматывает ноги, и волна приятного тепла пробегает по телу. Натянул просохший ватник. Дед Кирилл дает Марку ковригу хлеба, а Катря узелок с мукой - не близкий путь. Марко разделил ковригу пополам:
- Это детишкам...
- У нас картошка есть.
- Тогда киньте нам несколько картофелин.
Катря дала еще горсть соли, несколько луковиц, моченых яблок, сухих кислушек и груш. Дед Кирилл снаряжал партизан в дорогу, как родных детей. Всыпал Марку в карман махорки, тот с наслаждением вдохнул табачный дух, закашлялся. Надсадный кашель разрывал грудь, не повреждено ли легкое? Обсохшие, накормленные, присмотренные, прощались они с приветливой семьей, не побоявшейся с риском для жизни дать пристанище партизанам. Хозяева печально смотрели им вслед. Вся Советская страна - партизанский дом! Чувствуя свежий прилив сил, Марко и Текля пробирались на шум поезда. Словно потерянную кровь вернула человеку радушная семья.
Ползком, под покровом ночи, хоронясь за поваленными деревьями, приближались к железной дороге. Решили перейти ее между мостом и переездом. По ту сторону линии - густой лес. Наметили подходящее "окно". Но осилит ли Марко крутую насыпь? Текля весь груз и еду несла на себе, у Марка были лишь автомат и пистолет. Надо было во все глаза следить за патрулями, сновавшими здесь через каждые десять минут. Ночью охрану усиливают. Невысокий колючий кустарник рвал одежду и тело. Оба припали к земле, она загудела, застонала, - приближался, как видно, тяжело груженный поезд. Как досадовал Марко, что под рукой не было мины - заложить под рельс.
Под нарастающий шум поезда карабкались по крутому дернистому склону, скользкому от талого снега. Марко тяжело дышал, опирался на автомат. Спасительная темень скрывала от вражеских глаз. Перебежали через насыпь, сползли на другую сторону. Сразу завязли в сплошных завалах - груды выкорчеванных пней вперемежку с валежником, хаотически сваленные мачтовые сосны, березы перегородили дорогу. Шум поезда затих, по всей опушке отдавался треск сухих веток под ногами. Услышали патрули, ударили из пулемета, пули свистели над головой, впивались в деревья. Марко застрял среди ветвей, никак ноги не вытащит. Текля перебралась через поваленную сосну. Марко обнял ее за шею. Насилу вытащила его... Марко почувствовал, как горячая кровь полилась по спине: растревожил рану. Да стоит ли об этом думать - лишь бы вырваться живым. Гитлеровцы бьют разрывными: в ветку пуля ударила - разорвалась. И не продраться сквозь чащобу никак, - мешает сумка, что у Текли за спиной. Марко споткнулся о поваленное дерево, она подхватила его.