Замерзшие старики в холстинных рубахах, словно вытканных из снеговой пряжи, взывали к белому свету - ой, кто же нас вызволит из беды?
Матери выбились из сил, меркнет свет в глазах, - придется, видно, замерзать в чистом поле с малыми детьми.
Мария Рожко, тащившая за собой троих ребятишек, перемигнулась с женщинами, давая понять, - переходите, мол, на другую сторону дороги, чтобы наши могли по гитлеровцам стрелять. Автоматчики заметили, что женщины придерживаются обочины, разогнали, чтобы не сбивались в кучу. Сами рассыпались по толпе стариков, женщин и детей, прятались за их спины, как за прикрытие.
Пока немецкая батарея пробивалась через заносы, то и дело застревая в снегу, советские разведчики в белых халатах ложбинками двинулись в обход. По полю буран гуляет - застилает все вокруг, скрывает отряд. Определив, на какое расстояние растянулся обоз, разведчики залегли в сугробах по обочинам дороги. Пока добирались, упарились. И теперь снег приятно холодил, отходили жилы.
Батарея приближалась с гвалтом, с воплями, снежные вихри кружились над толпой. Злые окрики, щедрые тумаки. Испуганные дети цеплялись за матерей, прокладывавших дорогу. По бокам шли автоматчики, подгоняли изможденных стариков, которые, надсаживаясь, тянули орудия, толкали машины, разутые, раздетые, с расхристанной грудью, на тонкой шее вздулись жилы, ноги обмотаны тряпьем. На машинах, в теплых кожухах, зябко поеживались пулеметчики.
Сквозь снежную завируху прорвалась, осветила все вокруг ракета - над врагами нависла кара. Сугробы полоснули частым огнем. Оседали в снег вражеские автоматчики, пулеметчики не успели даже сбросить с себя тулупы. Рядом с шоферами полегли в кабинах офицеры. Уцелевшие гитлеровцы прятались за спинами стариков и детей, бить по ним из автоматов было не так-то просто. И тогда люди, словно их осенило свыше, попадали в снег, зарылись в сугробы, прикрывая собою детей. Враги заметались, захваченные врасплох неожиданным нападением, не зная сил противника. И пулемет тут не выручил бы, когда батарею обступили кольцом белые балахоны. Чуя, что пришел им смертный час, немецкие автоматчики с воем бегали по дороге, крутились волчком. Орудийная прислуга залегла в канаве, сплошным огнем поставила заслон, рассчитывая, по-видимому, выбраться из окружения с наступлением темноты. Но разведчики ползком подобрались по рыхлому снегу к канаве. В скопление гитлеровцев полетели гранаты.
Когда с автоматчиками и артиллеристами было покончено и выстрелы стихли, матери бросились к своим освободителям, слезами радости орошали солдатскую грудь.