Опять без Селивона дело не обходится. Похоже, в большое доверие вошел. По задворкам он теперь не ходит. Никому другому, именно ему поручили унять девушек. Знают, на кого можно положиться.
Пригодилась Селивону старинная чумарка* из тонкого синего сукна. Подпоясанный зеленым поясом, староста в ней сразу бросался в глаза, внушительная фигура.
_______________
* Ч у м а р к а - мужская верхняя одежда в талию со сборками сзади.
Селивон обратился к заплаканной толпе девчат с напутственным словом, соблазнял благами, которые ждут их, всякими выгодами, - мол, каждый шаг ими усыпан там, только некому пользоваться.
- Люди добрые! - надрывался староста, перекрывая шум толпы. - Здесь много слез и материнской скорби... Знайте, вы едете в страну богатую, высококультурную...
- После собак помои есть? - выкрикивали девчата, обыденными словами нарушали высокий строй мыслей старосты.
Селивон все же сумел привлечь внимание девчат, стихли вопли, крики, и уже начальники одобрительно кивали ему головами. Подогретый их благосклонностью, Селивон вразумлял девчат, чтобы не с плачем, а с песнями собирались в дорогу.
- Выбьетесь в люди, посмотрите, как другие живут...
- Чтоб по тебе попы пели! - долетали сквозь шум не совсем почтительные, к тому же недоступные для немецкого уха выкрики.
Девчата с недоверием и презрением принимают наставления старосты, видно, набрались партизанского духу.
Словно ветром сдуло девичий плач. Заплаканные глаза метали искры.
- На чужой сторонушке - кланяйся воронушке! - долетали крики.
Шумахер сколько ни прислушивался - ничего не мог понять. Будто и украинский язык, а ничего не разберешь. Зато в языке взглядов и жестов разобрался...
Про Селивона и говорить нечего - чего только он не наслушался! И "желто-блакитным гадом" его называли, и всякие другие неподобающие слова сыпались на его голову, из-за шума и гама трудно разобрать толком, кто сказал и что сказал... Правда, он не очень-то прислушивался, но все же уши не заложишь. Оно и лучше, что угонят молодежь в Германию, кто их знает, всякое может статься, - как волки, все в лес смотрят... А обрабатывать землю кто будет? Ум за разум заходит у Селивона. Начитались газет, наслушались агитаторов... Всякая неотесанная девка лезла учиться на агронома, на пахоте вертела мужиками, как хотела. Ну да прошло их время. Новый порядок наступил. На чужой стороне научат. А пока Селивон должен отбывать свою службу.
- ...Одна деревенская дивчина письмо прислала, - хитро повернул староста, чтобы привлечь внимание.
Люди насторожились: что же она пишет?