Родион предостерегал председателя:
- Еще не известно, поможет ли это делу.
Устин Павлюк доказывал:
- Разве уже не видно? Верхний слой почвы разрыхлен? Трещин нет? Какие еще могут быть сомнения?
Дошло до крупного столкновения.
Устин Павлюк:
- Наша святая обязанность делиться с соседями опытом.
Родион Ржа:
- Чтобы они вперед выскочили?
Текля:
- Надо, чтобы люди узнали, как можно избежать беды.
Родион Ржа:
- Да ведь мы соревнуемся с ними! Хотите, чтобы обогнали?
- Нет у тебя государственного ума, - укорял его Мусий Завирюха.
Родиона не так-то просто переубедить - человек упорного нрава. Если в Буймире урожай будет выше, чем у соседей, кому все почести выпадут? Награды, премии, надбавки? Смотришь, и Родиона тогда не обойдут. Кулики и без того посмеиваются над нами... Вот Сень с Теклей по молодости лет упрекают его, что он не болеет за народное добро. А кто в колхозе больше его печется, чтобы колхозники жили в достатке?
Вскоре обнаружилось, что в Куликах вымерзло больше ста гектаров посевов.
В Буймире же не пришлось пересевать ни одного гектара.
- Климат не тот... - глумливо кивал в сторону Куликов Родион Ржа.
4
В глазах зарябило, когда девичий цветник высыпал на сцену. Множество девичьих пар то вьются змейкой, то свиваются в венок, взмахивают пышными цветистыми рукавами, словно крыльями. На светло-желтом поле плывут, завиваются малиновые разводы, мелькают плахты, красные сапожки, зеленые пояса, перевиваются ленты, набегая синими волнами, и тогда все заплывает туманом. Волшебство, да и только! А девчата красивые - чернобровые, гибкие в стане, с округлыми плечами - все кружатся да кружатся... Марко с Сенем полюбовались минутку и двинулись дальше с нерастаявшей улыбкой на задумчивых лицах.
Плавная степная раздольная песня плещется на солнце, звенит в сердце, ветер уносит ее в синюю даль. Послушать песенников собралось порядочно народу, среди молодежи - седые головы. Окинув толпу беглым взглядом, друзья и здесь долго не задержались.
Цветастый платочек привлек их внимание. Текля со своей подругой Галей осматривали выставку народного творчества. Возле девчат увивался Тихон, его, конечно, интересовали не столько образцы вышивок, сколько сами вышивальщицы. Текля - стройная, русая, кареглазая, Галя - крепкая, круглолицая, чернобровая, каждая привлекательна по-своему, - сам бес не скажет, за какой тут приударить.
Подруги рассуждали о том, что васильковый цвет молодит и что наши вышивальщицы любят яркие краски.
Было бы очень кстати и Тихону ввернуть словечко насчет столь деликатного дела - да что тут скажешь? Что у него в глазах пестро от этих мелькающих зеленых и красных пятен? И потому он предпочитал молча, с глубокомысленным видом разглядывать эти вставки и манишки... Иногда, правда, и он вместе с девчатами с непритворным восхищением любовался узорчатыми рушниками. А вот подходящие слова на язык не шли. Хоть беги в Лебедин, в музей, слушать лекции. До чего же иногда можно заморочить голову человеку!