Сами Лапки выглядели не по-деревенски. В деревне оказалось много новых домов. И жизнь тут била ключом. Для Новгородской области, надо сказать, вовсе удивительное дело. Посредине деревни была проложена хорошая асфальтовая дорога, которая шла от трассы и заканчивалась сразу же за деревней. Кроме того, по Лапкам протекала речка, делящая деревню на две, правда, сильно неравные части. В северной части дома были поплоше, а в южной значительно богаче.
И еще и в правой, и в левой части деревни располагались целые гектары стеклянных теплиц. Там явно профессионально выращивали растения на продажу.
– Интересное местечко, – заметила Кира. – Мне тут нравится. Оживленно и в то же время тихо.
Местные жители охотно указали подругам дорогу к дому бабушки Софьи.
– После газетной статьи она у нас знаменитость. И раньше люди к ней ездили, а теперь прямо валом валят. Вы езжайте прямо, а у желтого магазина свернете направо. И там уж сами увидите дом бабушки Софьи. Не ошибетесь.
Действительно, ошибиться было трудно. Возле дома бабушки Софьи стояла целая толпа страждущих исцеления и помощи. Преимущественно это были женщины. Но встречались и бородатые мужчины богомольного типа или вконец опустившиеся пьянчужки, которым действительно помогло бы разве что самое настоящее чудо.
– Нам тут не пробиться.
– Не дрейфь! Наверняка у них есть запись или что-нибудь в этом роде.
Оказалось, запись действительно имелась. И судя по этой записи, подругам светило попасть к целительнице где-то в середине июля. Причем отмечаться следовало ежедневно. В восемь часов утра.
– Что же мы тут, полтора месяца провести должны? – изумилась Леся. – Выходит, напрасно ехали!
Девушки очень опечалились. Они уже хорошенько настроились, что все их проблемы в одну минуту решит премудрая целительница, что смириться с отказом просто не могли. Так и стояли у забора Софьиного дома с самым обескураженным видом.
– Девчонки! А, девчонки?! – услышали они. – Вам номерок, что ли, нужен?
Подруги обернулись и увидели возле себя странное существо. Одетое в пиджак и красную женскую юбку. И то и другое было одинаково поношенным и драным. При этом существо обладало густой небритой щетиной. Но почему же оно разгуливало в женском наряде?
– Вы кто? – изумилась Леся.
– Пахомыч я, – представился мужичонка. – Местный житель. Абориген, можно сказать. Родился и вырос в Лапках. Не то что все эти приезжие.
В голосе мужика прозвучало глубокое презрение к этим самым «приезжим». Но как ни странно, смотрел он при этом не на толпу возле дома целительницы, а куда-то за реку, в сторону южной слободы. И наконец, оторвавшись от созерцания этого, без всякого сомнения, противного его душе зрелища, снова спросил: