Утром он проспал звонок будильника, ежедневно рокочущий у кровати Гжеся без четверти семь. Проснулся только от шума другого рода, но не менее бурного. В первое мгновение, еще не стряхнув с себя сон, он не мог понять, что произошло. Но вскоре, открыв глаза, к великому своему удивлению, увидел, что Гжесь никак не может открыть шкаф. Война его с упрямыми дверцами длилась, видимо, уже долго, так как теперь он, красный от злости, молотил в них кулаками и ногами, очертя голову и с таким ожесточением, что казалось — шкаф вот-вот треснет и разлетится в щепки.
К счастью, шум донесся до комнаты матери.
— Гжесь! — откликнулась она. — Что ты делаешь? Опомнись! Зачем ломаешь шкаф?
— Я не виноват, что нет ключа, — в отчаянье крикнул Гжесь. — Как я могу открыть шкаф без ключа?
— Куда же он девался?
Гжесь мрачно поглядел на запертый шкаф и пожал плечами.
— Почем я знаю. Вечером был, а теперь нет.
— Небось засунул куда-нибудь?
— Я его засунул? — вскипел Гжесь. — Всегда я во всем виноват!
— Чудес не бывает, — спокойно возразила мать. — Раз ключ был, значит…
Она еще не окончила, как из постели Лукаша вылетел и брякнул об пол пропавший ключ. В комнате воцарилась тишина. Мать и Гжесь вперили изумленный и растерянный взгляд в столь неожиданно вернувшуюся потерю. Наконец Гжесь кинулся к ключу.
— Видишь, кто его забрал? А ты сразу на меня…
— Лукаш, — сказала мать, — можешь ты нам объяснить, зачем ты спрятал ключ?
Прозвучавший в ее голосе легкий оттенок упрека огорчил Лукаша. Но он не знал, что ответить. Разве мог он сказать правду при Гжесе?
— Да, я спрятал, — подтвердил он в конце концов.
Между тем Гжесь поднял ключ и с большим интересом принялся его рассматривать.
— Он забрал его, наверно, еще вчера вечером и спал с ним всю ночь.
— Это правда, Лукаш? — спросила мать.
Лукаш кивнул головой.
— Но зачем, Лукаш? На что тебе понадобился ключ?
Лукаш напрасно искал подходящего объяснения.
— Я знаю, — сказал Гжесь. — Он просто хотел сделать мне назло. Чтоб я опоздал в школу.
— Нет, нет! — запротестовал Лукаш.
— Зачем ты брал ключ? Чтоб я опоздал…
«Ах, лис, — с горечью подумал Лукаш, — почему никто не хочет понять меня?» И вдруг почувствовал, что нужно оказать решительный отпор начавшемуся допросу.
— Да, для этого! — объяснил он, садясь на постели.
У Гжеся изумленно округлились глаза и быстро замигали ресницы. Потом на лице его появилась гримаса глубокого отвращения. Отвернувшись от Лукаша, о» обратился к матери:
— Слыхала? Из этого ребенка получится хулиган, вот увидишь.
— Гжесь!
— Да я ничего. Но вчера он врал, будто видел золотого лиса, а потом лег спать, спрятав ключ. Скажи ему, что никаких золотых лисов нет, ведь он даже отцу не верит. Врет, будто видел золотого лиса. И спит, спрятав ключ.