– О, Тэннер! – выдохнула Мелинда. – Я так тосковала о тебе! Последние годы были просто невыносимыми!
Тэннер отстранил Мелинду и снял ее руки со своих плеч. Затем, взяв обе ее ладони в свои, приложил палец к ее губам, останавливая поток слов.
– Годы сделали тебя еще красивее, – честно признал он.
– И тебя тоже, если только это вообще возможно, – вернула Мелинда комплимент.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга.
– Как доехала? – нарушил наконец молчание Тэннер. – Надеюсь, без проблем?
– Ехать было долго, утомительно и душно, – с нервным смешком ответила Мелинда.
Тэннер затеял светскую беседу, и Мелинда испытала легкое замешательство. Не желая, чтобы Тэннер прочитал в ее глазах раздражение, она сделала пару шагов по комнате и выглянула в окно.
– Додж здорово изменился, – проговорила она.
– Да, – согласился Тэннер.
Возникла новая пауза. Затем Мелинда повернулась и затуманенным от слез взором посмотрела на Тэннера. Она не обнаружила никаких признаков того, что он рад видеть ее, что он тосковал по ней. В глубинах его холодных голубых глаз нельзя было прочитать никаких эмоций.
«Проклятие!» – про себя чертыхнулась Мелинда.
– Где мой ребенок, Мел?
Произнесенный шепотом вопрос заставил ее отрешиться от своих мыслей. Она поймала вопросительный взгляд Тэннера.
– Я… подумала, что так будет лучше, – начала Мелинда, – если мы сначала встретимся с тобой… вначале немного поговорим… Для меня это так трудно, Тэннер.
– И мне не легче, – заверил ее Тэннер. В комнате снова воцарилось молчание.
– Я хотела тебе все рассказать… Я на самом деле хотела, – запинаясь, проговорила Мелинда. – Я… я даже писала тебе…
– Я не получал никаких писем.
– Я знаю, – быстро сказала Мелинда. – Твой отец их перехватывал. Он хотел, чтобы ты никогда не узнал о рождении ребенка. Но я пыталась, Тэннер! – воскликнула она. – Я в самом деле пыталась!
Понимая, что Тэннер наверняка обрушит на нее град вопросов, и не будучи уверенной в том, что сможет дать внятные ответы, Мелинда решила, что наилучший выход для нее в этот момент прибегнуть к слезам, сыграть потрясение, раскаяние и невыносимые душевные муки, чтобы он не начал мучить ее расспросами.
Мелинда бросилась к Тэннеру, уткнулась лицом ему в грудь и зарыдала. Тело ее сотрясалось от плача, а он нежно обнимал ее и гладил. Сердце у него обливалось кровью – ведь все эти годы его обманывали.
Похоже, прием сработал! Мелинда отметила это со смешанным чувством облегчения и удовлетворения. Тэннер успокаивал ее, прижимал к себе и шептал ободряющие слова.
Подняв к его лицу полные слез глаза, Мелинда издала крик отчаяния, который, она надеялась, прозвучал вполне убедительно.