– Объясни, Мел.
– Что я должна объяснить? – невинно спросила Мелинда.
– Те резкие слова, которые ты обрушила на Керу… Объясни, что означает твоя угроза.
– А что… что именно ты слышал? – спросила Мелинда, облизывая внезапно пересохшие губы и нервно заламывая руки.
– Я слышал вполне достаточно. И мне очень не понравилось то, что я услышал. Что означают твои слова «Тэннер Ройс не из тех, кого легко одурачить»? И чего ты требовала от Керы, почему ты обругала ее и стала ей угрожать?
– И это все, что ты слышал? – с надеждой спросила Мелинда.
– Этого более чем достаточно! – взорвался Тэннер и со звоном поставил бокал на камин. Янтарная жидкость выплеснулась через край.
– Мне очень жаль, что тебе довелось все это услышать. – Мелинда подняла на Тэннера затуманенные слезами глаза. – Тэннер, ты должен понять, что для меня все было так трудно. А Кера… Она иногда просто неуправляема. Она упряма и своенравна, иногда вообще ведет себя как дикарка… Ей не по душе приезд сюда.
Мелинда поднялась и подошла поближе к Тэннеру. Сжав ему руку, она слегка покачнулась и сделала вид, что пытается подавить рыдания.
– Тэннер, Кера вообще не хотела сюда ехать. Она все время возражала и… – Мелинда замолчала.
– И?..
– Ой, Тэннер, право же, мне не хотелось бы причинять тебе боль, но ты должен понять, что Кера вдруг оказалась в незнакомой для нее обстановке. Ее заставили покинуть родные места и привезли к отцу, которого она никогда не знала.
Мелинда выдержала паузу и понизила голос до шепота:
– Кера не любит тебя. Она даже не хочет попытаться полюбить тебя.
Украдкой взглянув на Тэннера из-под длинных ресниц, Мелинда с удовлетворением отметила, что ее слова явно его озадачили.
И это действительно было так! И не просто озадачили, а ранили в самое сердце. Однако Тэннер не мог полностью согласиться со словами Мелинды. Разве Кера не смотрела на него с откровенным интересом, когда он столкнулся с ней на лестнице в гостинице? Правда, тогда она не знала, кто он такой.
А затем, когда они встретились в ресторане, в ее глазах можно было увидеть смятение и неуверенность, и вспышку чего-то такого, что он готов был расценить как чувственное желание.
– Я и сказала ей, что она должна по крайней мере попытаться, – продолжала Мелинда. – И что это даст тебе возможность лучше понять ее. Иначе ты поймешь ее притворство, ведь тебя не так-то легко одурачить. Именно это ты и услышал.
– Никогда больше не угрожай ей, Мел! Никогда! Я должен сам завоевать ее уважение. Она должна самостоятельно прийти к этому. Я достаточно ясно сказал? Никого нельзя принуждать любить.