Я кивнул в сторону БТРа и БПМшки.
— Вы отступаете, мы прячемся, ночью связываемся и под утро мы им ударим в тыл. Тут как раз они разместят тыловые подразделения вот мы и погуляем. А вы со своей стороны попробуйте организовать нам хотя бы тонн двадцать-тридцать «соляры».
— Где ж я ее возьму?
— Рядом куча МТС, поищите. Если хотите, могу через Москву продублировать приказ, но при условии что это будет без вреда боеспособности армии.
— Хорошо понял.
— Но смотри капитан. Радиостанция секретная и никак не должна попасть в руки к противнику. Отвечаешь головой. Я сейчас по этому поводу извещу Москву.
Потратив десять минут на инструктаж по пользованию радиостанцией, я отпустил капитана, а сам стал готовиться к эвакуации.
Дождавшись, когда последние красноармейцы покинут окопы, мы соблюдением всех мер предосторожности, двинулись к порталу. Павлов все это время был рядом и с интересом посматривал на наши манипуляции. Но шок его ожидал позже, когда прямо из воздуха выпали направляющие, и по ним, рыча двигателем, с трудом стали забираться сначала БМП, а затем БТР. Все это время мы контролировали подходы к точке и последних снайперов уже затягивали с помощью специальной выдвинутой в портал стрелы. На этом наш боевой день закончился.
Пока Павлов обалдев от увиденного, крутил головой, я уже раздавал команды.
— Малой, Миронов, отдыхать. У вас ночью выход.
— Петрович!
Тот только вылез из БМП и осматривал дырку в борту БТРа.
— Да!
— Петрович, ты вроде как принимал участие в боевых действиях.
Он довольно улыбнулся.
— Значит, ты подчиняешься командованию и находишься на военной службе. Есть такое? По-моему, у нас это оговаривалось
— Ну, было такое.
— Так какого… ты полез без команды через портал и кто тебя вообще пустил? Вроде служил, знаешь, что такое дисциплина.
— Так ваша жена…
— Командую здесь я. Если мы начнем партизанить, то так и закончим, что сюда ворвется какая-нибудь ягдкоманда или Черненко с татарами споется, и тут нас прищучат. Если меня нет, то военными вопросами занимается прапорщик Артемьев, хозяйственными делами заведует Панков — Борисыч. Понятно?
— Да…
— Хорошо, что понятно.
И уже обращаюсь ко всем.
— Мы сегодня сожгли кучу горючего, расстреляли кучу боеприпасов и кроме старого оружия ничего не приобрели и наши запасы приближаются к критической отметке. Поэтому я и хочу организовать сегодня ночной выход. Ночью с помощью лейтенанта Павлова скорректируем огонь советской артиллерии, и пока немцы будут разбегаться как тараканы, пошарим у них в тылу. К вашему сведению, даже на простую пехотную дивизию Вермахта приходилось около 900 автомобилей из них 11 бензовозов. Учитывая место расположения обороны батальона 62-й стрелковой дивизии, это поле, где мы сегодня опрометчиво разгулялись, будет забито тыловыми службами противника. Надеюсь, всем понятна моя мысль? Только в этот раз никакой самодеятельности. Любая ночная операция это множество неожиданных сюрпризов и от слаженности действия будет зависеть успех. Это нам очень повезло, что отделались только небольшой дыркой в борту бронетранспортера и простреленным плечом Вяткина. Больше так везти не будет.