— А не станут наши родственники заложниками Сталина?
— А смысл ему так гадить отношения? Эти вопросы неоднократно обсуждались. Мы для них это куча информации, это новые технологии и главное специалисты. Так что тут не вижу пока причин для беспокойства. На данный момент у нас стоит вопрос, что б с нашей стороны обезопасить бункер и исключить любую утечку информации. А теперь всем спать и обдумать ситуацию. Все разговоры и обсуждения тоже переносим на утро.
Уже утром снова встретились. Теперь люди могли трезво рассуждать и адекватно воспринимать указания. В первую очередь на базе бункера организовывался специальный госпиталь для больных и ослабленных детей, где они будут получать воздушные ванны и усиленное питание под медицинским присмотром Марины, которая являлась дипломированным педиатром. То же самое касалось и остальных членов семей бойцов. Таким образом, мы выполняли свои обязательства. В течение трех дней, после соответствующей проверки, на ту сторону сходили практически все офицеры и прапорщики, перешедшие на нашу сторону. В качестве специального поощрения в 41-м оставалась специальная группа из счастливчиков, в составе трех-четырех человек, которая занималась наблюдением за окрестностями точки выхода. Реально люди просто отдыхали и набирались сил под еще теплым октябрьским солнцем Украины.
После того, как новички поняли, что они получают, и какие перспективы перед ними открываются, народ просто проникся моментом и уже вполне осмысленно начал думать о выполнении своих обязанностей по обороне бункеров.
Теперь у меня в распоряжении оказался практически целый взвод со средствами усиления. Из трофейного наличии были пара минометов, автоматические немецкие зенитные пушки, которые сразу стали размещать для обороны обеих бункеров.
Но как всегда события начали накручиваться как снежный ком. Первым сигналом был экстренный вызов группы, которая расслаблялась в 41-м году, делая вид, что охраняет точку выхода. В лесу задержали полицая, из той деревни, где мы меняли продукты. Конечно, о наличии полицаев там мы прекрасно знали, и, судя по всему, о нас они тоже, но делали вид, что ничего не знают. Как сказала хозяйка, Оксана Сергеевна, их было трое и все они местные, и смысла задирать людей, которые честно обменивают нужные селянам товары на продукты, им не было. По тонким намекам хозяйки, один из полицаев, даже возил наше мыло в соседние деревни и выменивал на них мед, окорока для нас и, в общем-то, приходился ей дальним родственником и в беспределе замечен не был. Ну, тут понятно. Все-таки еще 41-й год и особых репрессий мирному населению немцы не устраивали, да и партизанского движения как такового еще не было, все будет позже.