На связь вышел Миронов.
— Феникс, это Кукушка-Два.
— На связи.
— Левее моей позиции девчонка из деревни побежала в лес, за ней два немца.
— Дальше.
— Они ее догнали. Жаль девчонку, совсем молодая.
— Понял тебя Кукушка. Сможешь их по-тихому сработать — действуй. Мы минут через двадцать остальных зачистим.
— Вас понял, Феникс.
— Кукушка-Один.
— На связи.
— Подстрахуй напарника. Мы скоро.
Я повернулся к своим спутникам.
— Вот и прекрасно. Подъезжаем внаглую. Всех строим и потом аккуратно расстреливаем. Думаю на счет пленных, гуманизма и общечеловеческих ценностей никто диспут устраивать не будет?
Ответом были кривые ухмылки. Многие, кто воевал в нашем времени, прекрасно понимали о чем я. Повернув голову к Артемьеву, дал команду.
— Бычок, выдвигаетесь к деревне, контролируете подходы. Когда начнем чистить, есть вероятность, что кто-то сбежать попытается. В такой ситуации валите по-тихому. Местных не трогайте, пусть уходят, но сами не светитесь. Жду вашего сигнала о занятии позиций, затем мы входим в село.
— Понял.
И Артемьев двинулся лесом в сторону деревни.
Через двадцать минут Санька вышел на связь и доложил, что они на позициях. В деревне почти тихо, если не слушать того, чем развлекаются уроды. Насильников Миронов чистенько снял, а девчонка убежала в лес. Никто ничего и не заметил.
— Вас понял, Бычок. Мы выезжаем.
Избитого пленного связали и закинули в джип. Снова взревели двигатели и небольшая колонна двинулась по дороге в сторону деревни.
Когда въехали в деревню, поразились беспечности наших противников. Два тентованных грузовика стояли почти в центре деревни на небольшой площади недалеко у колодца, там же слонялись человек пять, относительно годных к оказанию сопротивления. Но увидев джип и два камуфлированных бронетранспортера с крестами и со знаками различия моторизованной дивизии СС, они не то что бы впали в ступор, но никаких попыток даже спросить у нас документы не сделали. Слава об особых привилегиях и полной отмороженности солдат СС, уже гремела на полях сражений. Поэтому они спокойно дали бронетранспортерам блокировать улицу, и жалобно заблеяли, когда наши бойцы без единого слова разоружили и с помощью затрещин и пинков согнали к колодцу. Перед самым выходом пришлось со всеми бойцами нашей группы провести беседу на счет использования языка и отрепетировать несколько коротких команд и ругательств на немецком, чтоб наша молчаливость не вызывала подозрений.
В это время в наушнике радиостанции раздался голос Миронова.
— Феникс, это Кукушка-Два. Второго часового сделали.