– А откуда вы знаете?
– Весь банк знает.
– Значит, и весь город!
– А я предупреждал. Ну что ж, поехали дальше. Тут мы ничего не сможем сделать. А в каких купюрах? Тоже вам известно?
– Да, к сожалению, - сказал Вардан.
– Собственно, ничего удивительного, - словно оправдываясь за кого-то, сказал Суренян, - деньги считали банковские ревизоры. Правда, в присутствии наших людей, но все же работу вели не наши специалисты. Так что трудно упрекать их за болтливость. Значит, вам известно, сколько денег и какого достоинства. Тогда давайте думать. И думать за грабителей тоже.
– А что думать, Арташес Оганович, - сказал Самсон, - они могут без боязни истратить по крайней мере около четверти миллиона…
– Верно. Ну а дальше?
– А дальше, - сказал Вардан, - дальше они должны разменивать крупные купюры на мелкие.
– Верно, но не совсем. Будете ли вы менять сторублевые купюры на более мелкие, если вам известно, что номера записаны и разосланы повсюду? Думаю, не будете. А что же тогда?
– Все-таки пытаться менять.
– Опять верно. Но как? Что надо сделать, чтобы разменять одну бумажку? Две практически невозможно предъявить ни в каком магазине. Разве не так?
– Так, - сказал Самсон.
– Так, - повторил Вардан и добавил: - Не всякую кассиршу упросишь разменять сто рублей. В сберкассе вряд ли разменяют - там не до этого. В банке опасно…
– Вот и нашли ответ, - довольный своими помощниками, сказал Суренян.
– Как нашли? - удивился Самсон.
– Очень просто - сберкасса. Преступники будут менять в ней сторублевые бумажки на облигации трехпроцентного займа. Точнее, будут покупать их. Тут двойная выгода. С одной стороны, трехпроцентные облигации - те же живые деньги, с другой - можно припеваючи жить на одних только выигрышах.
– Мне думается, - сказал Вардан, - они надолго уйдут в подполье. Подождут год-два, а то и больше, и вылезут на поверхность.
– Логично, - сказал Суренян, - только мне кажется, так преступники не поступят, потому что слишком молоды. Ни опыта, ни мудрости - одна лишь энергия. Уверен, они уже начали тратить деньги, бывшие в употреблении.
– Может, вы, Арташес Оганович, и возраст преступников укажете? - спросил Самсон.
– А цвет волос не хочешь? - ответил вместо начальника Вардан.
– А что? Цвет волос не скажу, хотя идеальные криминалисты давно бы уже нашли па месте преступления парочку-другую волосинок. Как-никак преступник трудился несколько часов, потел, вытирал лицо, чесал голову. Но идеальных криминалистов не бывает. А вот возраст скажу: между двадцатью пятью и тридцатью. Среднее составляет где-то около двадцати семи - двадцати восьми.