— А где ты обычно ходишь? — заинтересовался он. — Твои любимые места в Петербурге?
— Не знаю. У меня много любимых мест. Вот вчера вышла на Невском и пошла, куда глаза глядят. Почему-то так получилось, что прошла через площадь Искусств, поздоровалась со знакомыми готами, пошла мимо Спаса по Миллионной, надеясь выйти на Садовую. Но не удалось — для этого надо было еще пройти.
— Сейчас мы как раз туда и выйдем. Еще далеко?
— Уже нет, — призналась я. — Еще немного, вон и трамвайные пути уже видны. Знаешь, еду я, как-то на трамвае, никого особенно не трогаю, всецело погружен в себя любимого, как вдруг, на остановке вваливается шумная толпа школьников-старшеклассников. Все такие пестрые, продвинутые, с длинными чернеющими челками и всякими прибамбасами на пряжках ремня, болтающегося где-то низко под задницей. Но не суть. Суть в том, что эти странные создания в числе, приблизительно, полутора десятков штук, всецело овладели салоном автобуса и начали вести громкие речи о тотальном непонимании молодежных субкультур, об жестоких угнетениях от родителей, бесчеловечных преследованиях со стороны учителей и всех прочих насущных бедах, подстерегающих на каждом углу их молодые растущие организмы. А за окном город. На остановках стоят другие люди: панки в клеточку, металлисты в черной коже и разном там железе, готы в черном, редко разбавляемые какой-нибудь случайной штатской бабушкой. Куда ни плюнь — везде плюрализм личности и полная свобода самовыражения. Даже дома, заборы и прочие памятники культуры все уже до такой степени обсамовыражали цветными аэрозолями, что дальше уж и ехать некуда. И ладно бы талантливые и качественные граффити рисовали. Этот стрит-арт я и сама очень люблю. Так нет же, просто откровенные каракули или некрасиво исполненные призывы сексуально-генитального характера. А я сижу себе среди них всех, вся такая замечательная и думаю вот что. Это ж блин, повсеместно до такой степени развелось неформалов, что мы сами все давно уже маловыразительная серость да бесцветность, станем скоро угнетаемыми изгоями в своем родном городе. Будем прятаться по квартирам, работам да клубам анонимных кого-нибудь. А кругом неформалы всякие, и раз уж я не понимаю ни языка, на котором они говорят, ни моды, в которой они ходят, ни мысли, которые они испускают, то одна дорога: самой стать неформалкой и не выпадать из всеобщей культурной массы. Вставай, пора двигаться дальше.
Он мне не ответил, просто молча поднялся. Почему?
Мы пошли дальше. Улица Садовая. Всевозможные лавки, кафешки, магазины. В том числе, секс-шоп. Окно рядом с ним принадлежали уже другой фирме, но из-за непосредственного соседства все смотрелось, как единое целое. Рекламные надписи образовали дивное сочетание: «Интим-шоп. Заточка инструмента». Чтобы отвлечься от игривых мыслей, говорю: