Медицинское общество Нью-Йорка потребовало, чтобы власти приняли энергичные меры против продажи наркотиков детям, и поручило своему Комитету по вопросам наркотиков передать губернатору Нью-Йорка резолюцию протеста. Сообщая о результатах деятельности членов этого комитета, журнал «Ньюсуик» писал: «Они отправились по домам, как глупые школьники после встречи со строгим учителем». И удивительно было бы ожидать другого результата, ведь губернатора Нью-Йорка, который столь недостойным образом обошелся с представителями общественного комитета, звали… Уильям О’Дуайер. Старый приятель мафиози к тому времени стал главой крупнейшего и богатейшего города Соединенных Штатов! Деньги — мера всех вещей в капиталистическом обществе — объединили преступный мир и «аппер тен»[43] — правящую олигархию.
И нет ничего странного в том, что сам Генри Дж. Энслинджер, шеф бюро по борьбе с наркотиками, находившегося в подчинении министерства финансов, жаловался: «В нашем бюро всего сто восемьдесят служащих. Их усилия сдержать лавину преступлений, связанных с наркотиками, можно сравнить с попыткой высушить океан с помощью блока промокательной бумаги. Несмотря на это, мы все же боремся с контрабандистами, гангстерами, оптовыми торговцами, педлерами и самими наркоманами. Мы терпеливо вылавливаем их, но не в состоянии изолировать их от общества надолго. Максимальный срок, который может быть назначен им в качестве наказания, — примерно шестнадцать месяцев. Мы сажаем за решетку одну банду и тут же принимаемся за другую. Когда, в конце концов, мы ее вылавливаем, первая — уже снова на свободе и снова действует. И так идет эта карусель».
А карусель эту раскручивал Лучано, сидя в Италии. После того как турецкое судно «Бакир» доставило его с Кубы, он поначалу отправился на свою родную Сицилию. Но в Палермо он, к своему удивлению, очутился в тюрьме. Вскоре его освободили и выслали на материк со строгим предписанием ни при каких обстоятельствах не появляться на острове.
После недолгого пребывания в отеле «Туристиче» в Риме Лучано обосновался в ультрасовременном особняке, построенном и обставленном в американском стиле. Его часто видели на скачках. «Он живет как король, притом что у него нет постоянного источника доходов», — стенали полицейские, бессильные что-либо предпринять против него.
Лучано принимал у себя многих, особенно прибывших из США. Это были не только италоамериканцы вроде Майка Ласкари или Майка Спинеллы; нередким гостем Лучано был его старый друг Мейер Лански. Последний визитер представлял наибольший интерес для американских властей. Однако ничто не могло поставить Мейера Лански в тупик: «Вы же знаете, что в бюро путешествий всегда что-нибудь да напутают, вот почему, неожиданно для самого себя, я очутился на борту «Италии». Сами понимаете, не мог же я сойти в океане. Теперь представьте себе мое удивление, когда эта баржа причаливает к берегам Италии. И вообразите мое изумление: звонит телефон, и кто, вы думаете, у аппарата? Мой старый дружище и партнер по бизнесу Счастливчик! Я спрашиваю его: «Откуда, черт побери, ты узнал, что я здесь?» А он мне на это: «Из газет, разумеется!»»