– Ты, – весело говорит Павлов, – сука…
– А ты сам падло, – весело отвечает Нюра.
– Ты воровка…
– А ты хрен с бугра…
– Ядрить твою мать…
– Ядрить твою, дешевле будет…
Тут Павлов под влиянием увиденного и пережитого говорит Нюре:
– Ты еврейка, жидовка…
Заплакала Нюра.
– Какая я еврейка, за что он меня, братцы, так оскорбляет.
Вмешались завсегдатаи.
– Брось, Нюра, обижаться на Павлова… Нашла на кого обижаться… А ты, Степа, пойди сюда, выпьем…
Был в павильоне и Андрей Копосов, но в другой компании. Начинали пить отдельно, закончили сообща. Когда компании соединились, Павлов говорит Андрею Копосову:
– Выйдем, разговор есть…
– Пойдем, – говорит Андрей.
Собутыльники, зная их размолвку, начинают обоих успокаивать:
– Бросьте, ребята, оба фронтовики. Какие могут быть счеты меж братьев славян…
«Братья славяне» тогда тоже было модное словечко, с фронта привезенное. Отвечает Павлов:
– Я Андрея бить не буду, поскольку знаю, что он мне ребра поломает, а разговор у меня к нему душевный.
Вышли. Постояли под павильоном, покурили «Труд», послевоенные папиросы, побрызгали малой нуждой на фундамент, Павлов притом раза два в полный голос облегчил от напора кишечник… Только хотел начать Павлов, собака подбегает бродячая, свою преданность доказывает и мысль перебила.
– Ух, падло, – крикнул Павлов, бросил камень, попал. Завизжала собака и с визгом исчезла.
– Ну, чего ты хотел? – начинает Андрей, видя, что Павлов мнется, и несколько отходя назад, чтоб если Павлов кинется отомстить за прошлый удар, нанести ему удар вторично ногой под низ живота.
Заметил этот жест Павлов и говорит:
– Не на того ты зуб имеешь, Андрюша… Я фронтовик, и ты фронтовик… А Тася – дочь фронтовика, и у меня к ней серьезное желание… Но есть еврей, который всю войну в тылу просидел и который ее соблазняет.
– Да ты что, какой еврей?! – крикнул Копосов.
– За грудки меня не бери, – отвечает Павлов, – тот еврей, который у Чесноковой живет, по Державина, тридцать.
И рассказал, что видел… Покраснел Андрей, потом побледнел и крикнул только одно слово:
– Убью!
– Не торопись, – ответил Павлов, радуясь, что попал похлеще, чем кулаком в зубы, – ты на меня, Андрюша, всегда косишься, даже если и пьем вместе. Слухам веришь, что я с женой твоей путался. Не скрою, пыталась она ко мне пришвартоваться, но я ее отшил, поскольку соблюдаю фронтовое товарищество.
Скрипнул зубами Андрей.
– Жену мою не трожь, не о ней речь. О дочери моей речь.
– А у меня план насчет дочери, – говорит Павлов, – когда они завтра встретятся у вершинки, с поличным возьмем… Согласен?
– Согласен, – ответил Копосов, – пойдем, выпьем еще…