— Конечно, но мне придется обратиться к Гонсалесу за свежими батареями, потому что…
Чен не договорил. Подняв взгляд, Маршалл сразу же понял, почему замолчал аспирант.
Длинное низкое сооружение, до которого оставалось сотни три ярдов, в лучах заходящего солнца выглядело особенно угрюмо и мрачно. Они огибали ледник по плавной кривой, и за защитными ограждениями уже завиднелся главный вход на территорию комплекса «Фир». На каменной площадке между будкой охраны и центральными воротами стояла Пенни Барбур в джинсах и фланелевой клетчатой рубашке. Воздух был совершенно недвижен, и ее короткие каштановые лохмы свисали на лоб. Рядом с ней стоял Пол Гонсалес, сержант, ответственный за номинальное функционирование базы.
В этом не было бы ничего необычного, если бы их не окружали четыре фигуры в тяжелых парках, штанах из шкуры белого медведя и кожаных торбасах. Один из пришельцев держал в руках ружье, у остальных за спинами висели копья и луки. Даже не видя их лиц, Маршалл нимало не сомневался, что это индейцы из крошечного северного селения.
Ускоряя шаг, чтобы скорее добраться до места, Маршалл не мог точно понять, что его подгоняет — любопытство или тревога. Хотя ученые провели здесь уже месяц, никто из них доселе не сталкивался с индейцами. Собственно, об их существовании они знали лишь из болтовни охранявших базу солдат. Почему вдруг именно сегодня эти люди решили нанести им визит?
Когда исследователи миновали пустую будку охраны и подошли к воротам, все повернулись к ним.
— Эта компания постучалась к нам пару минут назад, — сказала Барбур. — Мы с сержантом вышли их встретить.
На ее простоватом дружелюбном лице отражалось легкое беспокойство.
Салли посмотрел на Гонсалеса.
— Подобное бывало раньше?
— Нет, — ответил Гонсалес, коренастый вояка сорока с лишним лет.
Он достал рацию, чтобы вызвать остававшихся на базе солдат, но Салли покачал головой.
— В этом нет никакой необходимости, верно?
Климатолог обратился к Барбур:
— Тебе лучше вернуться в тепло.
Он посмотрел ей вслед, затем откашлялся и повернулся к гостям.
— Не хотели бы вы заглянуть к нам? — сказал он, медленно выговаривая каждое слово и показывая на дверь.
Аборигены — три женщины, жавшиеся к единственному мужчине, — ничего не ответили. Маршалл заметил, что мужчина намного их старше. Лицо его было иссушено солнцем и стужей, но на нем выделялись удивительно чистые темно-карие глаза. Уши старца отягощали большие костяные серьги, покрытые фантастическими узорами, из меха воротника торчали перья, а на скулах виднелись темные татуировки. Гонсалес как-то сказал, что это племя живет очень просто, однако, глядя на примитивные копья и звериные шкуры, Маршалл понял, что даже не представлял себе, насколько проста эта жизнь.